Я не вижу тут ничего недостойного нашей славной военной истории. Кого и от чего загораживали заградительные отряды? В конечном счете нас с вами, страну свою загораживали от врагов и трусов, которые, впрочем, на фронте тоже враги. Кого и почему должно это шокировать?
Обо всем не расскажешь. Но в деталях помню рассказ бывшего заградотрядчика Д.Е. Цветкова о том, что происходило в ноябре 1942 года на Калининском фронте. Вижу, почти явственно вижу подсвеченный заходящим солнцем сказочной красоты сосновый бор, каких много в России. На опушке залег заградотряд. Позади никого, лишь открытая дорога в наш тыл. Впереди, за кустарником, жидкая линия окопов, грохот стрельбы и рев вражеских танков. Задача перед Цветковым и его товарищами стояла в соответствии с приказом № 227: «Ни шагу назад!» Если наши, те, что впереди, побегут, не выдержат – остановить, вернуть назад, в оборону. Но никто не побежал. Оборона перед заградотрядом была смята. На заградотрядчиков через кусты ломились танки с крестами. Цветков рукой ощупывал ребристый бок гранаты…
Дальше было страшно. Как именно – не знаю. Цветков дважды принимался рассказывать, да так и не смог: душили спазмы и слезы. Махнув рукой, собрался уходить. Надел пиджак, висевший на стуле. На нем орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны, медали и нашивки за ранения – четыре тяжелых и два легких. А кто-то говорит: «Отсиживались в тылу…» Не верьте!
Капитан 2-го ранга С.Г. Ищенко
(Военно-исторический журнал. 1988. № 11)
ШТРАФНИК О ШТРАФБАТЕ
Статья в харьковской областной газете «Слово ветерана» от 20.07.2002 г.
Наша газета «Слово ветерана» опубликовала статью А.В. Пыльцына «Приказ 227». Пожалуй, это первая публикация, в которой честно рассказано о штрафных офицерских батальонах периода Великой Отечественной войны. Эта статья офицера, прошедшего свою часть войны командиром взвода, а затем и роты 8-го Отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского фронта, затронула во мне многое из моей фронтовой жизни.
Дело в том, что я в 1943 году был рядовым штрафником именно этого штрафбата, входившего в состав Центрального фронта, которым командовал генерал К.К. Рокоссовский. Надо же было так случиться, что мы, воины одного штрафбата, бывший штрафник и бывший командир роты, встретились здесь, в Харькове, спустя почти 60 лет!
Вот я и хочу поделиться с читателями своими представлениями рядового штрафника об офицерских штрафбатах, созданных по известному приказу Сталина «Ни шагу назад!». Не все знают, что это за батальоны. О них еще недавно не принято было не то что писать, но даже говорить.
В 1942 году во время обороны Киева я оказался в немецком плену, будучи военинженером 3-го ранга 409-го отдельного саперного батальона.
Бежал из плена, был схвачен и снова бежал. Долго пробирался через всю Восточную Украину к линии фронта. Наконец, удалось перейти к своим, где был сразу же зачислен в действующую часть Красной Армии по своей военной специальности.
Но с выходом приказа № 227 и, видимо, срочной необходимостью заполнения создаваемых по этому приказу штрафбатов нас, бывших военнопленных, срочно отозвали из подразделений какие-то комиссии из трех человек. Эти комиссии, не разбираясь в том, сдался ли в плен офицер или не по своей вине попал туда, всех без разбора направили в штрафбаты рядовыми. Так и мне довелось испытать на себе приказ № 227. Из штрафбата, как правило, у штрафника два выхода: или госпиталь по ранению, или гибель в бою.
Нами, штрафниками, командовали кадровые офицеры: взводные – лейтенанты и старшие лейтенанты, ротные – капитаны, майоры. Комбатом был полковник или подполковник.
В газетных и журнальных статьях, посвященных штрафным подразделениям, которые мне доводилось читать, почти ничего не говорилось о их командном составе. А они, эти командиры штрафных взводов и рот, пребывали вместе со всеми штрафниками в окопах, атаках, ледяной воде форсируемых рек. И ранили их, и убивали их вместе с нами. Когда, например, в наступлении ранило меня, перевязку сделал мне мой командир взвода, который чуть позже погиб. Редкие из командиров оставались невредимыми. Штрафники – бывшие офицеры, вероятно, вправе были считать себя смертниками, но после ранения они полностью восстанавливались в правах и званиях офицерского состава. Отчисление из штрафного батальона производилось только по приказу командующего фронтом.
Так, в моем офицерском личном деле хранится выписка из приказа войскам Центрального фронта № 0601 от 25 августа 1943 года, в которой говорится: «Бывший инженер технической роты 409-го отдельного строительного батальона Киевского укрепрайона, военинженер 3 ранга Басов Семен Емельянович… в боях действовал отважно, решительно. Будучи назначенным наблюдателем, смело выдвигался за траншеи переднего края, добывал ценные сведения о противнике. 15 июня 1943 года был ранен в бою и госпитализирован. Отчисляется из штрафного батальона, восстанавливается в правах начальствующего состава и препровождается на ранее занимаемую должность. Командующий войсками Центрального фронта генерал армии Рокоссовский. Член Военного совета фронта генерал-майор Телегин».
Кадровые же офицеры – командиры взводов и рот штрафников после ранений могли перейти в другие, не штрафные части. Но многие, как и комвзвода 8-го ОШБ старший лейтенант А. Пыльцын, несмотря на это право, возвращались из госпиталей к штрафникам и не по одному разу, зная, что им снова придется делить со штрафниками нелегкую их судьбу, которая могла привести к гибели. Вот их действительно можно было назвать «смертниками».
Видимо, в этом проявлялись и единство, и дружба офицерская, несмотря на различие в положении и правах этих разных категорий советских офицеров – и штрафников, и их командиров. Поистине надо было глубоко уважать своих подчиненных, волей нелегкой своей судьбы оказавшихся в штрафбате, чтобы быть вместе с ними в опасности.
И, наверное, именно потому, что и у штрафников, и у их командиров было такое боевое единодушие, батальон – и когда в нем довелось воевать мне (на Курской дуге) и после, в самой тяжелейшей боевой обстановке – всегда образцово выполнял любую боевую задачу.
А в том памятном 1943 году, в знаменитой Курской битве, наш 8-й ОШБ Центрального фронта насмерть стоял в районе Понырей и Малоархангельска, на самом острие немецкого наступления. Несмотря на яростные атаки немцев, не отступил ни на один шаг, ни на один сантиметр. Устояв в этой обороне, был переброшен для наступления в сторону Тросны. В первый же день атаки выбил немцев с их позиций, захватив важную высоту.
