Гюзалян-старший пришел к месту встречи чуть раньше назначенного времени. Вообще-то он не горел особым желанием идти на это рандеву, но услышав, что речь пойдет о судьбе его единственного сына, предпочел согласиться. При этом он выполнил просьбу Михаеляна – не стал сообщать об этой встрече своему брату, поскольку в таком случае встреча бы просто не состоялась. Однако всю дорогу до парка Герегин ломал голову над тем, какая связь может существовать между его сыном и заместителем председателя КГБ Армении. Однако так ни к чему в своих выводах и не пришел. Но это любопытство заставило его прийти на встречу на пять минут раньше, хотя по жизни он слыл человеком непунктуальным и всегда опаздывающим на деловые встречи. В этот раз он своим привычкам изменил.
Он достаточно легко нашел на аллее неподалеку от памятника «Мать Армения» нужную скамейку, где должен был сидеть мужчина с газетой в руках. Опустившись на скамейку, Гюзелян без всяких предисловий спросил:
– Итак, какое отношение к вашему ведомству имеет мой сын?
Прежде чем ответить, Михаелян аккуратно сложил газету и спрятал ее во внутренний карман своего демисезонного плаща. После чего заметил:
– Приличные люди обычно здороваются.
– Хорошо, я соблюду приличие: добрый день.
– А еще они представляются людям, с которыми видятся впервые.
– Можно подумать, вы не знаете моего имени и отчества? – удивился обувщик. – В вашем ведомстве наверняка есть подробнейшее досье на мою личность.
– Но вы-то меня не знаете.
– Почему же, я достаточно о вас наслышан. Но признаюсь вам честно, я бы предпочел не знать вас лично и дальше.
– За наше очное знакомство скажите спасибо своему сыну.
– Каким же образом он этому поспособствовал?
– Когда написал на спине у памятника Ленина цифру восемь.
– Вы с ума сошли! – Гюзалян от возмущения даже вскочил с лавочки.
– Сядьте на место и перестаньте орать на весь парк, – все тем же спокойным голосом произнес Михаелян.
Обувщик вновь опустился на лавочку и по его лицу было видно, что он пребывает в явном смятении, а от его недавней самоуверенности не осталось и следа.
– Я же вам сказал в нашем телефонном разговоре, что речь пойдет о вашем сыне, – продолжил свою речь чекист. – Вот я вам и сообщаю: именно ваш сын осквернил памятник Ленину в центре Еревана. И тем самым поднял на ноги не только нашу республику, но и Москву. Надеюсь, вам не надо объяснять, чем это может для него закончиться.
– А почему я должен вам верить – вдруг это шантаж? – спросил Гюзалян, а сам мучительно соображал, какие шаги следует предпринять, чтобы оградить сына от возможных последствий его самоубийственного поступка.
– Ваш отпрыск оставил на месте преступления кучу улик, которые быстро привели нас к нему. Впрочем, если вы мне не верите, то можете подождать – мы арестуем его на ваших глазах.
– Моему сыну ничего не сделают – я сегодня же дам знать об этом своему брату, – сообщил обувщик.
– Наивный вы человек, – усмехнулся Михаелян. – Это происшествие всесоюзного значения и без помощи нашего ведомства вам не обойтись. Ваш брат слишком мелкая сошка, чтобы кто-то наверху захотел ему помочь в таком резонансном деле.
– А что предлагаете вы?
– Надежное прикрытие вашему сыну. Ведь уголовное дело передано нам и от нас зависит, найдем мы злоумышленника или нет.
– Вы шутите – если злоумышленника не найдут, с вас снимут погоны.
– Вы не за мои погоны должны беспокоится, а за судьбу своего сына, – встретившись взглядом с собеседником, произнес чекист. – Если я предлагаю вам сделку, то я же даю и гарантии ее выполнения.
– Но просто так вы же не стали бы мне это предлагать?
– И кто это говорит – человек, который всю жизнь занимается коммерцией? Кому, как не вам, должно быть известно, что в этом мире все имеет свою цену.
– И какую цену я должен заплатить за то, чтобы мой сын остался на свободе? Один миллион рублей или два?
– Мне ваши деньги не нужны – не все в жизни измеряется ими.
– Зачем же вы это делаете – рискуете своей карьерой ради чужого ребенка? – искренне удивился обувщик.
– Это вопрос большой политики, в которую вам лучше не соваться. От вас требуется одно: сказать мне сейчас, согласны вы с моим предложением или нет.
– Но я не знаю сути этого предложения.
– Суть проста: мы вместе помогаем вашему сыну уберечься от тюрьмы.
– Каким образом?
– Выдав Москве такую информацию, которая бы заставила ее забыть о вашем отпрыске и сосредоточиться на делах куда более важных.
– Но что это за информация такая?
– Например, вы слышали о существовании у нас подпольного тотализатора?
– В первый раз слышу, – с ходу ответил обувщик.
– В таком случае, до свидания, – и теперь уже Михаелян поднялся со своего места. – И передайте вашему сыну, чтобы сегодня вечером он был дома – мы за ним придем. Надеюсь, вы понимаете, что бежать ему куда-либо бесполезно – мы его даже из-под земли достанем.
– Да подождите же вы! – обувщик схватил чекиста за рукав его плаща. – Что же вы такой нервный.
– Ничего, скоро нервничать придется вам – когда вашему сыну предъявят обвинения.
– Я слышал о тотализаторе от своего брата – он делает на нем ставки, – сообщил обувщик, глядя в глаза чекисту.
– А вы сами не делаете?
– Нет, я только даю брату деньги, когда он меня об этом просит.
– И много даете?
– Прилично.
– И что же, он всегда их проигрывает?
– Почему, иногда и выигрывает, причем достаточно большие суммы.
Бросив взгляд по сторонам и не заметив ничего подозрительного, Михаелян вновь сел на лавку и продолжил задавать вопросы:
– Вы знаете еще людей, кто участвует в этом тотализаторе?
– Всего лишь трех: один работает в горисполкоме в коммунальном отделе, второй держит цех по продаже трикотажа, а третий… – и обувщик запнулся.
– Что же вы замолчали?
– Третий работает в ОБХСС.
– Прикрывает ваши темные делишки? – догадался Михаелян.
Вместо ответа Гюзалян молча кивнул головой.
– Но вы зря волнуетесь, поскольку ваши махинации нам не интересны. Во всяком случае, пока. Нас интересует тотализатор, поэтому мы ждем от вас активной помощи.
– Но чем я могу помочь, если в нем не участвую?
– Значит, придется в нем поучаствовать. Тем более, что сделать это вам не составит труда, учитывая сразу два фактора: наличие больших денег и брата, который давно там играет. Но это обязательное наше условие, если вы хотите уберечь сына от попадания за решетку. Вам понятно, Гюзалян?
Увидев, что обувщик опустил очи долу, Михаелян продолжил:
– Вот и прекрасно. На связь с вами буду выходить лично я. Но имейте в виду – нас интересуют не мелочи, а ценная информация о том, как функционирует тотализатор, кто в него входит и, главное, – кто им руководит. Так что не тяните с вступлением, тем более чемпионат по футболу близится к концу и наш «Арарат» рвется к золотым медалям. Это, кстати, прекрасное объяснение для вас, почему вы решили туда вступить.
