И еще четверо, упокоившиеся на монастырском кладбище: иеромонах Иезекииль, скончавшийся 29 февраля 1920 года (и больше никаких сведений о нем нет); иеросхимонах Пиор. Духовник сестер Казанской Амвросиевской пустыни, скончался 6 января 1921 года (и о нем пока не имеем что прибавить); иеродиакон Акакий, могила которого рядом с могилой отца Пиора: отец Акакий был его келейником и скончался с ним в один день — 6 января 1921 года; монах Герасим, болящий, скончался 26 марта 1921 года сорока трех лет от роду. В скиту: монах Афанасий (в мире Афанасий Степанович Сапрыкин, крестьянин села Тележья Малоархангельского уезда Орловской губернии, в скит поступил 30 марта 1893 года, в какое-то время пострижен был в рясофор). Прожив двадцать лет в скиту, заболел, в больнице его постригли в малую схиму (постригал смотритель больницы иеромонах Досифей Чучурюкин), и через два часа он скончался, будучи восьмидесяти трех лет от роду, похоронен был на больничном кладбище рядом с его сыном по плоти рясофорным монахом Мироном. Погребение совершали скитские иеромонах Осия и иеродиакон Иоанникий 578.
О покойном скитском монахе Иоанникии сведения собраны были еще отцом Агапитом. Отец Иоанникий (в мире Иван Павлович Королёв) был московский мещанин. В скит поступил 26 сентября 1895 года, на праздник преставления святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В рясофор пострижен в 1897 году, в монашество — на праздник Рождества святого Иоанна Предтечи, 24 июня 1905 года. Проходил разные послушания, а в последние годы был письмоводителем скитоначальника отца Феодосия. Лет за пятнадцать до кончины по благословению старца принял тайную схиму, — постригал его схиархимандрит Агапит. В «Аттестации» его не один раз повторялось, что он «качеств хороших». Скончался 8 августа 1918 года у себя в келии; погребен на скитском кладбище 10 числа. Отпевание и погребение совершали скитоначальник игумен Феодосий, монастырский иеромонах Моисей, скитской иеромонах Зосима и иеродиакон Пантелеимон, скитской. В 1920 году, 22 марта, скончался скитской схимонах Иоиль (в мире Иван Сергеевич Токарев), поступивший в скит 15 сентября 1867 года. Прожил восемьдесят два года.
Глава 37. Старец Нектарий (Тихонов). Власти разгоняют монахов из обители
Старец Нектарий звался в миру Николаем Васильевичем Тихоновым. Он родился в 1853 году в городе Ельце Воронежской губернии. Родители его, Василий и Елена Тихоновы, были люди бедные (отец был работник на мельнице, мать поденщицей), но верующие, благочестивые. Когда будущий старец был еще отроком, отец его умер, благословив его иконой святителя Николая, — старец потом не расставался с ней. Образование отрок получил обычное для бедняков — его учил церковнославянской азбуке дьячок. Потом скончалась и мать. Оставшись сиротой, отрок трудился в лавке купца Хамова. Был усерден, исполнителен и скромен, что понравилось хозяину, который решил женить его на своей дочери.
В то же время схимница Феоктиста, духовная дочь святителя Тихона Задонского, столетняя старица, сказала юноше: «Пойди в Оптину к Илариону, он тебе скажет, что делать». В Оптиной он разыскал отца Илариона, но тот сразу же направил его к старцу Амвросию, который и принял его послушником в скит. Двадцать пять лет прожил он в келии при церкви святого Иоанна Предтечи, будучи пономарем. Духовным отцом его стал отец Анатолий (Зерцалов). 3 апреля 1876 года он был пострижен в рясофор, а 14 марта 1887 года — в мантию с именем Нектарий, в честь преподобного Нектария Киево-Печерского. Несколько лет после этого он пребывал в полузатворе, выходя из келии только по необходимости — в храм, к духовному отцу, в трапезную… Жизнь его в этом затворе мало известна, — он подвизался в посте и молитве и много читал.
В келии у него образовалась довольно большая библиотека. Обращался он и к книгам библиотеки скита. Есть свидетельства, что он изучал не только писания святых отцов, но и книги научного и литературного характера. Он жил в тишине и смирении, возрастая в любви к Богу и к монашескому образу жизни. За эти годы он приобрел не только знания, весьма основательные, но и духовные дары, очень значительные, которые тщательно скрывал — даже и тогда, когда стал наставником братии. «Я в новоначалии, я учусь… — говорил он. — Я наистарейший в обители летами… а наименьший по добродетели»; «Я мравий, ползаю по земле и вижу все выбоины и ямы, а братия очень высоко, до облаков подымается» 579.
21 октября 1898 года отец Нектарий был рукоположен во иеромонаха. «Когда меня посвящал в иеромонахи бывший наш благостнейший владыка Макарий, — вспоминал старец, — то он святительским своим оком прозревал мое духовное неустройство и сказал мне по рукоположении моем краткое и сильное слово… до конца дней своих не забуду. <…> “Нектарий, — сказал он мне, — когда ты будешь скорбен и уныл и когда найдет на тебя искушение тяжкое, ты только одно тверди: Господи, пощади, спаси и помилуй раба Твоего иеромонаха Нектария!” Только всего ведь и сказал мне владыка, но слово его спасало меня не раз и доселе спасает, ибо оно было сказано со властию» 580.
В 1912 году, как ни ссылался отец Нектарий на свое «скудоумие» и якобы неумение нести тяготы, братия избрала его старцем на место отбывшего в Старо-Голутвин монастырь отца Варсонофия. А так как он продолжал возражать и после избрания, архимандрит Ксенофонт сказал: «Отец Нектарий, прими послушание!». И он, конечно, принял 581. Старцем он был весьма своеобразным. Великие духовные дары свои он прикрывал юродством. Он принимал братию, шамординских и белёвских монахинь, часто и мирян в хибарке старцев Амвросия и Иосифа. В житии старца Нектария (большом оптинском издании 1996 года) приводится множество разных случаев чудесной помощи, оказанной им православным людям, — пророческих высказываний, удивительных символических действий, назначавшихся вразумить человека, пробудить его сознание, совесть, призвать к раскаянию, избавить от уныния. Об этом сохранилось много воспоминаний. С 1922 года в Оптиной находилась при музее поэтесса Надежда Павлович 582, которая стала духовным чадом старца Нектария и много помогала, используя свои московские связи, ему и сохранению оптинского достояния. В ее записках дневниково-мемуарного характера выразительно запечатлен образ старца Нектария.
Надежда Павлович, будучи человеком верующим, но не церковным, взяла от одного тогдашнего издателя заказ на написание книги об Оптиной пустыни. Кажется, ей поручено было от Комиссариата народного просвещения и описание рукописей оптинской библиотеки. С этим она и приехала сюда. А старец перевернул всю ее жизнь, призвав к живой, церковной вере и покаянию, навсегда привязав к монастырю, о котором она
