Тонино Гуэрра: «Раньше я видел «Легенду о Сурамской крепости» Параджанова в Тбилиси и сразу сказал, что это шедевр. А последние четыре месяца ее показывают в Риме — нельзя попасть, хотя Италия избалована кинематографом…»
Алъберто Фарасино: «Через пятнадцать лет после «Цвета граната» («Саят-Новы») Параджанов вновь доказал, что он — великий режиссер, способный создавать только шедевры. Несмотря на длительные и тяжелые преследования, тюрьму, несмотря на то что он был на грани физического разрушения, может быть, умственного расстройства, его гений необъяснимым образом остался цел и невредим…»
Пьер Далби: «Содержание этого величественного фильма трудно пересказать — его надо пить глазами, поскольку он сделан художником (а Параджанов принадлежит к их числу). Когда смотришь его, то кажется, что созерцаешь образы/пришедшие из тьмы времен. Происходит это благодаря чуду, название которому — гениальность…»
Благодаря фантастическому успеху фильма за рубежом Параджанову вперые удалось побывать за границей. В феврале 1988 года он отправился в Голландию, в Роттердам, где чествовали двадцать лучших режиссеров мира, «надежду XXI века». Параджанов пробыл за границей всего три дня, однако успел многое. По словам очевидцев, он накупил на барахолке столько диковинных вещей (жестяные коробки с картинками, бесчисленные рамки для фото, коллажи и картины, фарфоровые рамочки, лампы, подсвечники и т. д. и т. п.), что их пришлось поднимать на двух лифтах. Весь этот скарб Параджанов затем привез в Москву, на квартиру своих старых знакомых Катанянов, чтобы оттуда уже везти в Тбилиси. И там произошла неприятная история. В день отъезда, пакуя вещи в чемоданы и ящики, Параджанов умыкнул и несколько раритетных вещей хозяев квартиры. Причем, судя по всему, умыкнул преднамеренно, пользуясь случаем. В. Катанян позднее напишет, что Параджанов, с достоинством пройдя огонь и воду, третьего испытания — медными трубами — не выдержал. Мол, слава сломила его — он решил, что теперь ему дозволено все.
Вообще многим людям за свою жизнь Параджанов сделал больно. Один из его коллег на вопрос «что такое зло?» даже ответил: «Зло — это Параджанов». Он даже сестре своей так и не простил того, что она ослушалась родительского слова и вышла замуж за парикмахера. На похоронах зятя Параджанов устроил настоящий спектакль. Он загримировал покойника под императора Фердинанда: закрутил усы, нарумянил щеки, в одну руку вложил горящую свечу, в другую — гранат. Сестру облачил в цветастый балахон, сшитый из ковра, на голову водрузил подушку и в таком виде усадил возле гроба. Гости, увидевшие это, были в ужасе и на протяжении всего действа не притрагивались к еде.
В последние несколько лет своей жизни Параджанов продолжал активно работать в кино. В 1986 году он снял документальный фильм «Арабески на тему Пиросмани», а два года спустя — художественный фильм «Ашик-Кериб», в основу которого была положена одноименная поэма М. Ю. Лермонтова. Последняя работа режиссера была показана в 1988 году на фестивале в Венеции.
Газета «Монд» по этому поводу писала:
«Лучшей витрины перестройки в советском кинематографе, чем фильмы «Ашик-Кериб» Сергея Параджанова и «Маленькая Вера» Василия Пичула, на фестивале в Венеции трудно было желать…
В «Ашик-Керибе» перед нами парад икон и миниатюр, одухотворенный народными традициями творчества. Рассказанные Лермонтовым приключения «странствующего трубадура», проходящего через тысячу испытаний, чтобы найти свою возлюбленную, в переложении кинематографиста-живописца, который свою камеру уподобил кисти, превращаются в изысканные картины, божественные откровения, тайный смысл которых доступен лишь посвященным. Как и его ленты, сам Параджанов в жизни задрапирован с ног до головы пестрыми тканями, ювелирными украшениями. Поистине — передвижное произведение искусства. Но он поражает гостей фестиваля в Венеции не только внешним видом, но и откровенностью своих высказываний. В свои 64 года он, наконец, очутился в Западной Европе. Вчера — Голландия, сегодня — Венеция, а завтра его ждут в Нью-Йорке и Париже…»
В 1989 году Параджанов приступил к работе над очередным фильмом — «Исповедь», который должен был стать автобиографическим. Однако снять его Параджанов так и не успел.
В мае в Тбилиси умерла сестра Параджанова Анна. Рассказывает К. Калантар:
«Я узнал о смерти сестры Параджанова, зайдя к нему домой. Он был тих и сосредоточен. В большой комнате, служившей столовой, было много цветов, а в руках Параджанов деркал кусок черного крепа, и я подумал сперва, что он занят своим обычным делом: возится с каким-то своим новым издешем, что-то мастерит…
В день похорон меня поразило убранство гроба. Оно было необыкновенно красиво. Такого совершенства траурного оформления мне еще не приходилось видеть: виртуозно выполненные рисунок и композиция, состоявшие из сочетания шелковисто-зеленого и черного с узорами розовых, красных, белых, фиолетовых цветов, словно дышали, в них чувствовалось какое-то скрытое движение, легкое и изящное, сообщавшее значительность и торжественность тому маленькому островку абсолютного покоя, который благодаря этому притягивал взоры и завораживал. Сам же Параджанов больше походил не на скорбящего родственника, а на деловитого и внимательного распорядителя, зорко следящего за тем, чтобы приносимые людьми цветы не нарушили гармонии, не испортили красоты. Он давал короткие указания, что унести и принести, как положить, и казалось, его главной заботой и обязанностью было именно это…»
Спустя несколько месяцев после смерти сестры у Параджанова обнаружили рак легкого. В октябре его привезли в Москву и положили в Пироговку. Ему сделали операцию, удалили кткое, но его состояние не улучшилось. Тогда друзья посоветвали лечь в известную клинику в Париже (три года назад в ней лежал коллега Параджанова — Андрей Тарковский). Однако дни Параджанова были сочтены. 17 июля 1990 года он вернулся на родину — правда, не в Тбилиси, а в Ереван, — где спустя три дня скончался. 25 июля Параджанов был погребен в Пантеоне гениев армянского духа, рядом с Арамом Хачатуряном, Вильямом Сарояном и другими деятелями искусства, диктатуры и науки республики.
P. S. Сын С. Параджанова Сурен Параджанов закончил архитектурный институт, три года работал по специальности, после чего занялся бизнесом. Как мы помним, он еще в юности связался с сомнительной компанией, фарцевал, научился отлично играть в карты. Сегодня он по-прежнему живет в Киеве и, хотя уже отошел от всяких дел, пользуется уважением в криминальном мире.
