Однако не надо думать, что все это время Черчилль был далек от политики: оставаясь членом парламента, он не прекращал выступать по различным вопросам, особенное внимание с начала тридцатых годов обращая на угрозу, которая начинает исходить от нацистской Германии. Он критиковал за нерешительность премьер-министра Стэнли Болдуина, отзываясь о нем весьма язвительно: «Он решителен в проявлениях своей нерешительности, непоколебим в своей привычке всегда колебаться, тверд в своей постоянной мягкотелости, надежен в своей безнадежной необязательности, всесилен в своем бессилии». Болдуин в 1937 году по состоянию здоровья ушел в отставку, его сменил Невилл Чемберлен, который стремился замириться с Германией, хотя бы и за счет других стран.
Черчилль без устали выступает с критикой политики Чемберлена, и хотя много лет его считали разжигателем войны, агрессором и выжившим из ума германофобом, он все же оказался прав. После Мюнхенского соглашения Черчилль заявил Чемберлену: «У Вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье, теперь Вы получите войну».
Первого сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, тем самым начав Вторую мировую войну. Уже 3 сентября в войну вступили Франция и Великобритания. Уинстону Черчиллю немедленно было предложено возглавить Адмиралтейство. По легенде, военные корабли обменялись радостными сообщениями: «Уинстон вернулся!»
Лорд Чемберлен сообщает нации об объявлении войны Германии, 3 сентября 1939 г.
Хотя в первые месяцы боевые действия на суше почти не велись, британский флот под руководством Черчилля активно воевал: преследовал немецкие подлодки, топил корабли, смело вступая в открытые столкновения. Когда лорд Чемберлен, печально прославившийся своей нерешительностью, был вынужден уйти в отставку, король Георг Шестой предложил Черчиллю сформировать коалиционное правительство. Десятого мая 1940 года Уинстон Черчилль стал премьер-министром Великобритании. Позднее он писал: «У меня было ощущение, что меня ведет, держа за руку, сама Судьба и что вся моя прошлая жизнь была не более чем подготовкой к этому часу и ждущим меня испытаниям».
Ему досталось нелегкое наследство, однако он вступил в должность с отвагой и решимостью бороться до конца. Всего через несколько дней капитулировала Голландия, за ней признала свое поражение Франция. Одной из важнейших заслуг Черчилля историки считают его решимость воевать до конца, хотя многие члены кабинета надеялись на мирный договор с Германией. В своей первой речи в качестве премьера Черчилль заявил: «Победа любой ценой, победа невзирая ни на какие ужасы войны, победа, какой бы длинной и трудной ни была дорога, ведущая к ней, но без победы у нас не может быть будущего… Все, что я могу вам предложить – это кровь, тяжкий труд, слезы и пот». В следующей речи он сказал: «Мы будем защищать наш остров любой ценой. Мы будем сражаться на побережье. Мы будем сражаться на аэродромах. Мы будем сражаться на полях и на улицах. Мы будем сражаться в горах. Мы никогда не сдадимся».
Одним из первых шагов Черчилля на посту премьера было объединение под своим началом флота, армии и ВВС – раньше они подчинялись разным министерствам, что вызывало немало проблем при планировании крупномасштабных операций. Когда началась воздушная «битва за Британию», Черчилль неоднократно объезжал пострадавшие от бомбежек районы, постоянно выступал на радио и завоевал себе невиданную популярность: по данным опросов, летом 1940 года его поддерживали более 80 процентов британцев, и показатель оставался столь же высоким до конца войны. Он появлялся в самых опасных местах, с рукой, поднятой в характерном жесте – с раздвинутыми в виде буквы V указательным и средним пальцами в знак победы – «victory». Хотя силы противника во многом превосходили английские, битва за Британию была выиграна Британией, во многом благодаря героизму и самоотверженности английских летчиков. «Впервые за всю историю военных конфликтов столь много людей обязано столь небольшой группе героев столь многим», – сказал Черчилль в знак признательности.
Выигрыш этот обошелся очень дорого: страна находилась в состоянии, близком к полному коллапсу: не было ни денег, ни ресурсов, ни войск. И продлись битва чуть дольше, обессиленная страна не выдержала бы. Победа, казалось, принесла лишь недолгую передышку. Но тут развитие событий приняло благоприятный для Британии оборот: получение помощи от США в рамках ленд-лиза и нападение Германии на СССР дало время и возможность перевести дух.
Почти сразу же Черчилль предложил Советскому Союзу всяческую поддержку. Хотя он по-прежнему ненавидел большевизм, оставаясь, наверное, самым ярым его противником, он счел, что перед лицом германской опасности политические разногласия должны быть на время забыты. «Что может быть хуже, чем воевать одним фронтом вместе с союзниками? – говорил он. – Только одно: воевать без союзников».
В августе 1941 года на борту линкора «Принц Уэльский» Черчилль и президент США Франклин Делано Рузвельт подписали Атлантическую хартию – документ, провозглашающий основы послевоенного сотрудничества. После этой встречи Черчилль и Рузвельт стали близкими друзьями. Кстати, последние генеалогические изыскания установили, что оба политических деятеля имели общего предка – некоего Джона Кука, приплывшего в Америку на борту «Мэйфлауэра», – к одной из его дочерей восходит род Сары Делано, матери Рузвельта, от другой ведет свое происхождение Дженни Джером, будущая леди Черчилль.
Присоединение СССР к Атлантической хартии послужило основой для создания антигитлеровской коалиции. Когда в декабре 1941 года Америка вступила в войну, Черчилль отправился в США для выработки совместной стратегии. «В дни ожидающих наш мир испытаний, – говорил Черчилль, выступая в конгрессе США, – американский и английский народы будут идти рука об руку, объединив свои силы во имя справедливости, всеобщего блага и мирной жизни всех людей на земле».
В мае 1942 года был подписан союзнический договор Англии и Советского Союза, и Черчилль взял курс на преимущественное использование британских сил в районе Средиземного моря: там у Британии не только были исторические стратегические интересы, но и таким путем силы противника отвлекались от многострадального острова. Хотя Сталин требовал немедленного открытия второго фронта, Черчилль не мог пока этого допустить: его страна была разорена и обескровлена, и ему требовалось время на то, чтобы восстановить силы. На январской конференции в Касабланке в 1943 году было постановлено, что война окончится лишь с полным разгромом Германии и союзников – решение, которого давно добивался Черчилль, чьи политические противники уже начали снова говорить о возможном досрочном выходе Великобритании из войны. Черчилля уже упрекали в том, что он фактически стал диктатором, сосредоточив в своих руках три ключевые должности – премьер-министра, лидера Палаты общин и министра обороны, он практически не прислушивался к мнению других, сводя все заседания кабинета и палаты к одобрению своих решений. Однако никто не мог упрекнуть Черчилля в том, что он уклоняется от работы: по воспоминаниям, все военные годы он спал по четыре часа в сутки, восстанавливая силы несколькими короткими десятиминутными периодами отдыха, и все время напряженно работал, изучая сотни документов, выслушивая доклады и ведя переписку с представителями иностранных держав. Не отставала от мужа и Клементина: она возглавляла комитет Красного Креста «Фонд помощи России» и Христианскую ассоциацию молодых женщин, организовывала больницы и приюты, выступала на митингах и собирала пожертвования в пользу нужд фронта и пострадавших от бомбежек.
