Это дает нам право не согласиться с ошибочным утверждением в Вашем письме, будто бы издательство заключало договор на готовое произведение.
Следовательно, к моменту заключения договора отсутствовало основное условие заключения договора на готовое произведение — окончательное одобрение его издательством. Сам факт опубликования произведения в периодической печати, в данном случае в журнале «Аврора», не снимал с издательства обязанности самостоятельно оценить «каждую принятую рукопись» по существу и решить вопрос о ее дальнейшей судьбе. Именно этого требует от издательства типовое положение о подготовке рукописи к изданию, введенное в действие приказом Комитета по печати при СМ СССР № 495 от 31 августа 1967 г.
Однако, после заключения договора, вопреки обещаниям, авторы в течение длительного времени и весьма неохотно шли на исправление рукописи «Пикник на обочине», при этом сетуя на материальные затруднения.
Только стремлением пойти авторам навстречу объясняется то обстоятельство, что издательство
а) вместо новой повести «О проблемах контакта…» согласилось включить в сборник ранее издававшуюся повесть «Трудно быть богом»;
б) пошло на одобрение 2-х повестей из обусловленного договором сборника, т. к. доработка «Пикника на обочине» требовала времени.
Авторы, приняв одобрение этих повестей как должное, фактически не завершили работу по замечаниям издательства, которое имеет в своем распоряжении совпадающие с оценкой редакции глубоко аргументированные рецензии о непригодности для издания «Пикника на обочине» без исправления.
Выражая «протест» против исключения повести «Пикник на обочине» из сборника, авторы ссылаются на то, что идейно-художественные достоинства повести якобы получили положительную оценку в газете «Правда» от 8 мая 1976 г.
Что можно сказать по этому поводу?
Во-первых, газета «Правда» рецензии на повесть «Пикник на обочине» не давала.
Во-вторых, в литературных заметках Ю. Смелкова, помещенных в «Правде» за 8 мая 1976 г. под заголовком «Мир фантастики», также не содержится глубокой и всесторонней оценки «Пикника на обочине», а стало быть нет и той положительной оценки повести, на которую ссылаются авторы. Ю. Смелков в названной статье от себя лично, и не более, так как несколько раз он делает оговорку «на мой взгляд», пишет о творчестве ряда авторов в области фантастики. Касательно Стругацких он говорит, что в последних повестях «Пикник на обочине» и «Парень из преисподней» они создают тип своего рода современного «маленького человека», «по-своему порядочного и не лишенного хороших качеств, но социально безграмотного, покорно и без рассуждений принимающего общественный строй, основанный на насилии и несправедливости».
Какого общества этот тип «маленького человека», — ни Стругацкие, ни Смелков не говорят.
Далее Смелков довольно обтекаемо пишет, что «героям Стругацких слишком многое нужно преодолеть в себе, чтобы сделать даже первый, небольшой шаг к гуманистической нравственности, но они все-таки делают этот шаг».
И, наконец, Смелков, говоря о том, что с фантастики не снята ее задача — художественный прогноз будущего, и обращая критику на всех упомянутых им в статье авторов-фантастов, следовательно, и Стругацких, пишет: «Всем памятен огромный успех „Туманности Андромеды“ И. Ефремова, романа глубокой социальной мысли, ставшего этапом в развитии советской фантастики. К сожалению, эта линия не получила, на мой взгляд, достойного продолжения: модель будущего, созданная в „Туманности Андромеды“, повторялась, дополнялась в каких-то частностях — не более того».
С учетом изложенного следует прийти к выводу, что Ваши письма № 1871–12/20 от 8 июля и № 2038–12/20 от 27 июля 1976 г. не дают издательству оснований для пересмотра своей позиции.
Не получив от авторов согласия на приемлемое и законное предложение об издании сборника в составе 2-х одобренных повестей, издательство оказалось перед фактом нанесения ему материального ущерба в сумме 3042 руб. (60 % гонорара по одобрении 2-х повестей).
Издательство вправе расторгнуть договор по причине отказа авторов внести в рукопись «Пикник на обочине» исправления, предложенные им редакцией. Кроме того, только что, когда готовилось данное письмо, издательству случайно стало известно о другом грубом нарушении договорного условия (п. 4) авторами, которые без разрешения издательства выпустили в 1975 г. договорную повесть «Малыш» в издательстве «Детская литература» (ленинградское отделение). И по этой причине издательство вправе расторгнуть настоящий договор с А. и Б. Стругацкими.
И в первом и во втором случаях авторы обязаны будут возвратить полученный ими гонорар в указанной сумме, а в последнем случае, кроме гонорара, и сумм за все убытки, которые издательство понесло от этого нарушения и — как следствие последнего — от расторжения договора.
Если же авторы будут возражать против возвращения гонорара, издательство оставляет за собой право издать сборник в составе 2-х повестей, с одобрением которых авторы согласились ранее, оставив договор в этой части в силе.
Вопрос о выпуске любого произведения является вопросом производственным, который правомочно решать только издательство или его вышестоящие органы.
Поскольку повесть «Пикник на обочине» из договорного сборника отклонена до одобрения, у авторов отсутствует право на получение какой-либо части гонорара.
Об изложенном просим информировать авторов.
С уважением
Директор издательства В. Н. Ганичев
Письмо Аркадия брату, 5 сентября 1976, М. — Л.
Дорогой Борик.
Новостей практически мало.
1. Тарковские в деревне и не показываются уже месяц (по словам их соседей, во всяком случае).
2. С Детгизом я связывался, обещались вызвать, когда придет час.
3. Звонил нашему человеку в ВААПе[213]. МолГв не ответила на их запрос, и они послали туда новый — 17 августа. Наш человек порекомендовал мне написать Синельникову еще одно письмо в дерзком тоне: чего, мол, на письма трудящихся не отвечаешь, сука? Имеется в виду наше последнее письмо Синельникову, более чем двухмесячной давности. Я написал это письмо и отправил.
4. Встретился с Хитруком (мультфильм). Договорились писать сценарий фантастико-детективного памфлета, он будет в соавторах. Нам это хорошо, потому что, будь мы одни, сценарий стоил бы 3 тыс., а он будет драться за 6 тыс., да еще я выговорил, чтобы все дела на студии он вел сам, а мы будем иметь дело только с ним. Но это еще долгая история, материал подавать через год-полтора.
