Василий Головнин - Записки капитана флота

По положению гавани против большой сопки она должна быть та самая Душная бухта, о который нам сказывали жители Ушисира. Хотя они и говорили, что оная лежит на полуденной стороне острова, а эту мы нашли на полуночной, но если есть гавань действительно на южной стороне, то нельзя сказать, чтобы она была против сопки, ибо высокая обширная гора, находящаяся почти на самом краю острова, должна заслонять сопку Прево от приближающихся к той гавани с южной стороны. Что касается до объявления жителей о глубине в Душной бухте, достаточной для нашего судна, то и Бротонова гавань внутри довольно глубока для этого по его промеру, а во входе, может быть, жители и не знают настоящей глубины, но всего вероятнее то, что они не имеют настоящего понятия об углублении нашего судна. Впрочем, по малознанию их русского языка не мудрено, что они смешивают значение наших слов. Это в Камчатке часто мы находили, где западный ветер камчадалы называют сточным, то есть восточным, хотя они почти беспрестанно с русскими обращаются.

Сверх всего того, другое обстоятельство уверяло меня в справедливости моей догадки: между картами капитана Крузенштерна был у меня план гавани с надписью «План бухты на Курильском острове Кетое, описанной российскими мореплавателями», а внизу подписано: «Смотри Бротона путешествие, стр. 124». Итак, не оставалось ни малейшего сомнения, что план сей не был план той гавани, которую Бротон видел и описывает точно на стр. 124, хотя плана оной к своему путешествию он и не приложил. Вход и внутренность гавани, сколько мы могли с салинга заметить, соответствовали чертежу капитана Крузенштерна, но на его чертеже там означен N, где должен быть S, и обратно. Теперь, рассудив, что капитан Крузенштерн не был здесь сам, не мог снять плана, а из других морских наших офицеров, сколько мне известно, никто также к острову сему не подходил так близко, чтобы послать шлюпку на берег, следовательно, можно по всем вероятностям заключить, что план капитана Крузенштерна есть копия чертежа, сделанного промышленниками, которые, обращаясь между здешними народами, объясняются с ними кое-как: то на их языке, то по-русски и мешая слова, смешивают также и вещи, ими выражаемые, а стараясь сделать речи свои им вразумительными, они употребляют и русские слова в таком же точно смысле, в каком жители их понимают, отчего, рассказывая, может быть, об этой гавани, сказали, что она лежит на полуденной стороне.

Невзирая на это я не отвергнул показания курильцев совсем, а решился искать гавани на юго-восточной стороне острова. Северная сторона его, виденная нами сегодня, кончается весьма крутым высоким отрубом длиною на 5 миль, состоящим из слоев камчатского каменистого плитняка и твердой глины серо-желтоватого цвета; восточная половина этого отруба идет в направлении почти О и W, а западная ONO и WSW. Между ними находится вход в вышеупомянутую гавань, ширина его казалась нам меньше 100 саженей. Сопка Прево, я думаю, равна или немногим повыше Пика Сарычева; одна треть ее была покрыта снегом; фигура ее со всех сторон коническая, или отрезка кона усеченного весьма близко вершины. Между северной оконечностью острова и сопкой по глазомеру на одной трети расстояния ближе к первому возвышается холм со всех сторон куполу подобный; сопка и холм этот могут служить с восточной и западной стороны лучшими отличительными приметами Симусира от других островов.

Этого дня утро было отменно ясно, и мы находились близко сопки, но дыма, выходящего из нее, не приметили, а вчера издали нам показалось, что она курилась. Тишина воды возле северного берега Симусира и близкое наше к нему расстояние позволили нам заметить, что прилив высоко здесь поднимается, по крайней мере 7 или 9 футов. Впрочем, совершенная тишина не допустила ничего более сделать в другую половину суток.

25 мая. В следующий день рано поутру при умеренном ветре от WZW в светлую, хотя и облачную, погоду, подойдя на 1 или 1½ мили к устью гавани Бротонова, послал я осмотреть оную штурмана Хлебникова. Но пока он занимался промером пред устьем, стал с ветра туман находить, что заставило меня возвратить его сигналом на шлюп, который он мог сыскать по пушечным нашим выстрелам, ибо туман в самое короткое время стал так густ, что ни мы его, ни он нас видеть не могли. Промеривая по румбу ZtO, нашел он в 20 саженях от входа в гавань глубины 3 сажени, которая далее в море постепенно увеличивалась. Течение тогда шло из залива против волнения, бывшего с моря, отчего при входе был сулой, в проливе же близ берега заметил он сильное течение от ОNО к WZW, а по берегам приметил, что тогда была полная вода, следовательно, течение шло с отливом.

В 7 часу утра сделался штиль, и туман исчез, а через час после тихий ветер задул от Z, но нас тогда далеко течением отнесло от берега, а притом и туманом угрожало, следовательно, и шлюпку послать опять для промера было невозможно. А чтобы туман не застал нас в проливе, и мы пошли к ОZО на восточную сторону островов. Тогда при NO оконечности Симусира был отменно сильный сулой с шумом и большой пеною, который сначала приняли мы за настоящий бурун, полагая, что, проходя прежде близь этого места в полную воду, мы приметить оного не могли. Но после он, постепенно утихая, скоро уничтожился сам собой и показал нам нашу ошибку. С южным ветром наступил густой туман, а солнце вверху сияло и действие его лучей мы чувствовали. Южный ветер и туман продолжались во все сутки, мы держали бейдевинд то на тот, то на другой галс, чтобы не потерять своего места.

26 мая. На другой день была точно вчерашняя погода: тихий южный ветер и густой туман, который иногда на короткое время утончался так, что казалось совсем проходил, но после скоро опять покрывал нас. В самый полдень был такой промежуток, и мы взяли высоту солнца, но с большой, я думаю, погрешностью: во-первых, носившийся над нами туман увеличивал рефракцию, во-вторых, горизонт был не совсем чист от тумана, которой во время обсервации, приближаясь к нам, приближал и горизонт, а прочищаясь, отдалил его, отчего происходила весьма значащая перемена в высоте. Коль скоро туман удалялся, то казалось, что солнце понизилось, но вдруг опять через минуту с приближением тумана и оно возвышалось в инструменте: здесь особенно надобно стараться, чтобы не сделать ошибки при наблюдениях, ибо весьма редко горизонт бывает совершенно чист, и долговременным опытом мы это изведали. После полудня, хотя было туманно, но тихо, тепло и сухо; с полдня ветер перешел к ZO, а к полуночи к О, но погода не переменялась.

27 числа также был туманный день и мокрый, притом не так как прежде: ветер тихий дул переменно в ZО и NO четверти.