22 мая. На другой день до 5 часа пополудни ветер дул с восточной стороны, переменяясь от разных румбов между NO и OZO, а потом остальную часть суток прямо от N – то свежий с порывами, то тихий. Погода же до наступления северного ветра стояла по большей части облачная, пасмурная и мокрая, прочищаясь иногда часа на два и на три. А с северным ветром выяснило, облака исчезли, и ночь на 23 число, освещаемую луной, и в самом лучшем климате назвали бы прекрасной ночью, если бы она не была так холодна, судя по майским ночам в других местах: термометр стоял на 36°.
23 мая. Хотя мрачный сей день не позволил нам сделать никаких астрономических наблюдений, но свежий ветер, ровная гладкая вода, положение шлюпа в отношении островов и совсем не чувствительное действие течения пособили нам в светлые промежутки посредством крюс-пеленгов определить взаимное положение двух островков, лежащих к NO от Ушисира по направлению каменного рифа в отношении к южной оконечности острова Расшуа, равным образом направление и расстояние между сею оконечностью и плечом острова, откуда он склоняется больше к О, также и положение двух островков относительно к северной оконечности Ушисира.
Два островка от южной оконечности острова Расшуа лежат на SW 32°, в 6 милях. NW плечо острова Расшуа от юго-западного его мыса лежит на NW 48°, 5 ½ миль.
Два островка от N оконечности Ушисира лежат на NO 22 ½° в 3 3/4 милях.
Кроме вышеупомянутых для нас немаловажных успехов, мы постарались еще употребить в свою пользу ясный вечер и ровный северный ветер: подошли вплоть к южной оконечности острова Расшуа с западной стороны его, где увидели несколько юрт и ходивших между ними людей. Тогда я послал на берег мичмана Якушкина, а шлюп между тем лавировал, подходя иногда к берегу на полмили; ветер и тихая вода позволяли нам так близко подходить под малыми парусами, употребляя беспрестанно лот. На расстоянии от берега ¾ или 1-й мили – глубина 22 саженя, а в 1¼ или 1½ милях – 35 саженей; грунт в обоих случаях – мелкий хрупкий камень, дресва и малые ломаные ракушки, а в последний раз попалось несколько красного кораллу.
Посланный офицер сообщил мне следующие его замечания: «Подходя к берегу, бросили мы лот, глубина постепенно уменьшалась, грунт при входе в заводь – дресва и черный песок, а в полукабельте от берега начинается каменный; глубина от 15 до ½ сажени; у берега по надводным камням растет много морской травы, так что гребное судно с трудом может пройти сквозь оную. Пристав к берегу, приметил я, что вода убыла около 5 футов, но от жителей узнал, что еще столько же убудет. Каменистый берег идет покатостью; далее же к S низменность его состоит из белой дресвы. На гребных судах при NO ветрах приставать удобно; с S же и SW стороны заводь открыта.
По выходе на берег встречен я был жителями. Один из них подал мне бумагу с изображением герба Российской империи, в которой обнадеживались жители в покровительстве со стороны российского правительства грамотой, данной им в царствование блаженной памяти государыни императрицы Екатерины II иркутским губернатором. Селение их состоит из 19 юрт, по скату горы расположенных. К S от селения течет небольшой ручей. Хотя ручей сей достаточен для продовольствия жителей пресной водой, но для наливания судов неудобен по мелкости и трудности втаскивать на гору бочки. К N от селения стоят два креста, самими жителями поставленные. Платье жителей состоит из птичьих парок на камчатской покрой сшитых, только без воротников; обувь составляют гордовые торбасы, на головах носят колпаки из толстого сукна, волосы заплетают в две косы и связывают на затылке. Употребляют в пищу они морских птиц и сивучей; из дворовых животных, кроме малого рода собак, никаких нет; видел также привязанных к столбам орлов. Жители сказывают, что на их острове, кроме лисиц, никаких зверей нет. Также узнал я, что из 20 человек мужчин и 7 женщин, 10 уехало на 16-й остров за промыслом. Они сказали, что прошлою осенью разбило на нем судно, а по халату и красной лакированной чашке, с сего судна выброшенных, которые я сам видел, полагаю, что судно это было японское; люди же при разбитии все погибли.
Свой остров жители называют Расшуа. Первый от него лежащий к N – Матуа; первый к S – Ушисир; второй – Кетой; третий, или шестнадцатый – Симусир. Байдары их похожи во всем на камчатские; строят их из выкидного леса. На острове же оного совсем не растет, даже поблизости селения нет никаких кустарников. Почва состоит из черной земли, с песком перемешанной, но большей частью из камня; а особенно вершины гор, ныне снегом покрытые. Из растений, мне известных, видел крапиву, а на мокрых местах осоку и черемшу; земля во многих местах вся еще покрыта поблекшею осенней травой».
К вечеру, подойдя ближе к проливу по южную сторону острова Расшуа, мы уверившись в том, что в нем нет никакой опасности. При лунном свете в 8 часов вечера спустились мы в средину пролива между южным краем Расшуа и двумя островками и прошли этим проливом очень хорошо. Поутру на следующий день была весьма ясная погода при ветре от N; мы находились близко пролива и могли точные заключения об оном сделать. Тогда же ясно увидели, что прежде показавшиеся нам два островка в самом деле составляют один остров, будучи соединены весьма низким перешейком, который, может быть, в большую воду скрывается. Лежит он почти по румбу O и W длиной 1 или 1½ мили; восточная его половина низка и ровна, а западная покрыта камнями друг от друга отделившимися. Штурманский помощник Средней, смотря с салингу в трубу, подтвердил справедливость того, что мы снизу видели о соединении упомянутого острова, который ни на какой карте назначен не был, а потому я назвал его островом Среднего. Между этим островом и Ушисиром мы видели надводные камни и всплески на подводных. Впрочем, кажется, что сплошного рифа нет, и, может быть, есть проход, но он по узкости должен быть опасен, и ходить им не надобно, а по северную сторону острова Среднего к Расшау проход хорош. От каждого из этих островов протягиваются рифы не более как на милю по самой большой мере; сулоев нет или, по крайней мере, тогда не было, как мы им проходили; проход сей я назвал по острову – проливом Среднего.
24 мая. В 5 часу утра, пользуясь тихим ветром и ясной погодой, послал я на Ушисир во второй раз мичмана Рудакова и штурманского помощника Новицкого разведать лучше о гавани острова Симусира, о приливе и отливе и о многом другом, чего в первый раз не успели спросить у жителей, к которым отправил я в благодарность за птиц от них к нам присланных несколько чая, табака, пороха и для женщин бисера. Шлюпка наша не прежде возвратилась, как в половине 11 часа; ожидая ее, мы лежали в дрейфе, а потом спустились на SW к острову Симусир в восточную сторону Кетоя. До двух часов после полудня ветер был тихий от NW, но потом затихло; тишина, прерываемая на короткое время легкими ветрами из SW четверти, продолжалась почти до самой полуночи. Во время тишины мы находились по восточную сторону Кетоя милях в пяти от него; и тогда на спущенной шлюпке пробовали лагом течение, которого однако не было нисколько. Нынешний день был отменно ясный, так что мы очень хорошо после полудня вдруг видели шесть островов: Ройкоке, Матуа, Расшуа, Ушисир, Кетой и Симусир. У Курильских островов такие дни нечасто бывают. На северной стороне высокой горы Кетоя очень явственно приметили мы густой дым, шедший из четырех разных мест, находящихся на пологости горы немного ниже видимого в вершине оной главного жерла, которое теперь уже не курится. Находясь на меридиане Ушисира, мы взяли высоты солнца для определения долготы по хронометрам, которая сыскана нами с поправкою по разности, лунными расстояниями найденной, – 152°49'24˝.
