«Наконец-то получив Майкла, корейцы не вовремя проявили жадность, — отмечал Говард. — Они заявили, что он нарушил условия сделки, по его словам, корейская сторона не выполняет соглашение».
В результате Segye Times Inc., которая финансировалась Муном, подала в суд на Майкла. Мун хотел вернуть себе все деньги и подарки. В деле также фигурировали Джозеф, Кэтрин, Джером Говард, Джермен Джексон и Билл Брэй. Майкл и свою очередь подал иск к Segye Times Inc. на восемь миллионов долларов, говоря, что не вернет подарков и не потребует этого от всех остальных. «Я даже не знал, что происходит, — сказал Майкл. — Все, что я знаю, — я продолжал говорить «нет». Но никто в моей семье не принимал этот ответ. И посмотрите, что произошло».
По словам Майкла, Кеннет Чой сказал ему сначала, что повод для визита Майкла в Корею — вовсе не концерты, а «посещение детей в больницах и приютах, поездка на Гуманитарный фестиваль и получение высокой награды от президента страны». После того как он согласился на это, Чой стал давить на него, упрашивая еще дать несколько концертов. Майкл также заявил, что не знал о связи Чоя с Объединенной церковью и подарки, которые он получал, были даны ему, чтобы «создать благоприятные условия для переговоров о моих услугах». Чой обещал, что переименует Манхэттенский центр на Пятидесятой улице между Седьмой и Восьмой авеню в Нью-Йорке в «Центр искусств Майкла Джексона». Но оказалось, что Чой и Segue Times даже не были его владельцами.
«Вы должны понять меня, — объяснил Кеннет Чой в январе 1991 года. —- В моей стране отцы, сыновья и братья очень близки между собой. Я думал, Майкл близок со своим отцом и братьями. Я полагал, что веду дело с его отцом и братьями, потому что этого хотел он. Его служащие говорили мне, что «он не имеет дел со своей семьей», но я не верил этому, думал, они ревнуют и стараются помешать мне. Наконец, когда я впервые увиделся с Майклом, он сказал мне: «Да, это правда. Я люблю свою семью, но никогда не веду с ними дел». Я не мог поверить этому! Я вел дела не с тем человеком, он (Джозеф) не имел влияния на Майкла. Но было поздно. Вред был нанесен. Я потерял лицо в своей стране. Я был унижен. Мы все равно любим Майкла Джексона, — заключает Чой. — Он не сделал ничего плохого. Моей миссией остается привезти Майкла в Корею».
Среди участников корейского турне было много разногласий в том, «кто виноват», но большинство обозревателей и служащих Майкла соглашаются в одном: этого бы не случилось, если бы Фрэнк Дилео был его менеджером. Скорее всего он, не будь уволен через три дня после того, как впервые узнал о сделке, положил бы этому конец сразу. Раньше Фрэнк пресекал множество планов с участием семьи до того, как они доходили до Майкла. Он всегда контролировал его сделки, и большинство членов семьи, особенно родители, не любили его за это.
Даже Джон Бранка не смог защитить Майкла от всего случившегося, потому что к тому времени, когда тот обратился к нему за советом, он практически решился подписать договор. Многим обозревателям казалось, что Майкл, еще более подозрительный, чем обычно, начал терять доверие к Бранка.
Джексоны всегда на публике были сторонниками идеи, что нет ничего важнее семьи. Однако в 1989 году возникли проблемы с тем, как Джексоны обращались со старшим поколением близких: отцом Джозефа Сэмюэлем Джексоном и матерью Кэтрин Мартой Бриджес. Им обоим было по восемьдесят два года.
Первый намек появился, когда Star опубликовала статью о Сэмюэле, который жил в доме престарелых в захудалом районе и недавно перенес инсульт. Говорилось, что Майкл не пишет ему и не навещает. Был снимок печального старика в инвалидном кресле, держащего экземпляр альбома Thriller. Он был сфотографирован на фоне плакатов Майкла и Джа-нет. Цитировался бывший служащий дома престарелых, который будто бы сказал: «Каждое воскресенье Сэмюэль наряжался в лучший костюм, потому что надеялся, что внук приедет навестить его, — но он никогда не приезжал». Томас Дики, управляющий дома престарелых, говорит: «Я не думаю, что Майкл представляет себе, сколько радости принес бы дедушке его приезд».
Многие члены семьи — особенно Джозеф и Кэтрин — были оскорблены и возмущены этим. «Они просто обезумели, — сказала Грейс Эванс, администратор дома престарелых, — и угрожали всеми видами судебных исков».
В самом деле Сэмюэль Джексон жил в доме престарелых, расположенном всего в четырех кварталах от района, который полицейские власти называли «самым опасным уголком города». Поскольку списки его бесплатных пациентов закрыты для публики, нет возможности выяснить, действительно ли он был на попечении государства, как утверждает Star. Но отчет 1989 года утверждает, что сорок три из пятидесяти пациентов были на обеспечении округа. По справочнику домов престарелых штата, его комната стоила от пятидесяти двух до шестидесяти двух долларов в сутки. После публикации в Star все сотрудники дома престарелых были предупреждены о запрете говорить о нем с прессой; ему также запретили визиты посетителей, кроме родственников. Грейс Эванс уточняет, что до января 1989 года (то есть в течение двух лет с тех пор, как старик поступил туда) Майкл Джексон не навещал его.
В 1989 году мать Кэтрин Марта Бриджес также находилась в доме престарелых после череды инсультов. Первый она перенесла в 1975 году, после него потеряла речь, пострадала память. Год спустя у нее случился второй инсульт, в течение последующих десяти лет ее состояние ухудшалось. В 1989 году сообщалось, что ее не посещал никто из родных.
Джек Гордон рассказал журналистке Лидии Энсинас из National Enquirer (он регулярно сотрудничал с журналом на тему семьи Джексонов, к большой их досаде), что «миссис Бриджес была оставлена умирать в одиночестве. То, как она жила, разбило сердце ЛаТойи, и она намеревалась поселить бабушку у себя. Но родители запретили ей. Они отказываются разрешить помочь ей».
Первые пять месяцев пребывания Марты Бриджес в доме престарелых за нее платило государство, потом ее содержание стала оплачивать семья Джексонов.
Кэтрин отрицала, что ее мать была оставлена без присмотра. «Мы хорошо о ней заботимся, — сказала она. — С ней все прекрасно».
Когда Марта Бриджес умерла 29 апреля 1990 года, отмечал Джек Гордон, ЛаТойя была в ярости, что никто ей об этом не сказал и она не была на похоронах. По ее словам, Майкл и Джанет уговорили мать не звать ее. Однако Тим Уайтхед утверждает, что его кузина ЛаТойя не присутствовала потому, что никто из членов семьи не смог ее разыскать. «Я знаю, что моя тетя хотела, чтобы она пришла, тетя любит ее. Но никто не мог ее найти. Она сама нарочно сделала так, чтобы ее невозможно было найти в случае семейных проблем».
