оказался осенью 2004 года, во многих отношениях это стало спонтанной миссией Брайанта. В то время сам Брайант все еще считал, что все дело в победе. Но для тех, кто был рядом с ним, была надежда, что он знает и другую дорогу, которая изменит его экстремальную личность.
«Я помню, что ему все еще приходилось иметь дело с последствиями из Колорадо и всеми бросившими его спонсорами, – вспоминал Руди Гарсидуэнас. – У него все еще были проблемы в браке, которые было не так-то просто исправить. С самого начала Коби не был искушен в социальных навыках. Я имею в виду, что он не понимал, как пройти через отношения и взаимодействия с другими людьми. Он был молодым парнем, и в течение всей своей карьеры он научился общаться с людьми один на один и в командной атмосфере. Знаете, он с самого начала был далеко не самым социально одаренным человеком».
Однако той осенью очень обеспокоенный Брайант начал все сначала с новой группой товарищей по команде, только теперь он создал ситуацию, в которой он должен был быть их лидером.
«Он хотел выделиться, и он хотел иметь это право на славу, чтобы это была его команда», – вспоминал Гарсидуэнас.
Это оказалось проблематичным с самого начала, начиная с выпуска полицейского отчета и вопросов о доверии.
«Он отдалился от остальной команды, – заметил давний менеджер по экипировке. – Знаете, это не лучший способ для такого начинания.
Если ты отстранен и не умеешь хорошо объясняться, каждый может делать предположения о том, что ты делаешь или почему ты это делаешь… Он всегда был сам по себе. Он был не из тех, кто входит в круги общения, которые возникают во всех остальных командах. Он был не из тех, кто следовал за группой, так как он создал свой собственный путь. Конечно, вне площадки он держался на расстоянии. И на площадке ему потребовалось научиться кое-чему, чтобы понять и начать ладить со всеми своими товарищами по команде, в то же время как он одновременно с этим боролся с этой своей личностью».
Гарсидуэнас видел сходство между Коби и другим великим бомбардиром, хотя один из них был склонен к рефлексии, которой у Брайанта, казалось, тогда не было.
«Карим был индивидуалистом, – сказал Гарсидуэнас. – Карим просто был другим. Он искал удовольствия в других вещах».
Великий Абдул-Джаббар был книжным человеком и в основном держался особняком, хотя и был «Кэпом» – капитаном команды. Это работало для команд времен «Шоутайм» на протяжении пяти титулов «Лейкерс», потому что он был в паре со свирепым и кипучим Мэджиком Джонсоном.
«Он был очень образованным человеком, и опять же он был человеком, который не имел социальных привилегий, – объяснил Гарсидуэнас. – Некоторые из самых трудных моментов для Карима были связаны с общением с другими людьми, с фанатами и тому подобное. Он чувствовал себя совершенно неуютно, и у него просто не было дара, чтобы начать разговор. Он был замкнут со всеми, с кем только мог быть, и никто этого не понимал. В раздевалке я увидел его с другой стороны, то, что обычно люди не видят. В этой атмосфере он расслаблялся».
Со временем, особенно после того, как его карьера закончилась, Абдул-Джаббар научился быть довольно любезным с людьми, объяснил Гарсидуэнас. «С годами и с течением времени он узнал гораздо больше».
Если Брайант и учился таким же образом, то очень медленно. Его публичное поведение часто позволяло ему маскировать отчужденность, которую он демонстрировал перед товарищами по команде, но отчуждение было очень сильным.
Несмотря на репутацию Брайанта, менеджер по экипировке нашел много того, что ему нравилось и восхищало в подростке Коби Брайанте, который вошел в раздевалку «Лейкерс» на «Форуме» и занял шкафчик, который когда-то был у Мэджика Джонсона. В нем было столько мужества и решимости и такое прямолинейное отношение к игре. Он был так серьезен.
И теперь Гарсидуэнасу было очень грустно видеть весь тот ущерб, который Брайант причинил самому себе.
Ситуацию еще больше усугубил уход Дерека Фишера, у которого закончился контракт, и это нанесло серьезный удар по способности Брайанта общаться с командой.
«Фиш был его союзником, – объяснил Гарсидуэнас. – Фиш, вероятно, был тем, кто старался держаться ближе всех к нему, а в лице Фиша он потерял ценного человека. Фиш всегда мог быть голосом разума».
Если и было присутствие, которое давало надежду на связь между Брайантом и новыми товарищами по команде, то это был Ламар Одом, который познакомился с Брайантом через их взаимную связь с Ваккаро и Гэри Чарльзом, которые описывали Одома как смотрящего на Брайанта снизу вверх.
«Ламар был из тех людей, которые хотят быть в хороших отношениях со всеми, – вспоминал Гарсидуэнас. – Коби был одним из тех людей, с которым, по его мнению, было важно держаться рядом».
Одом, казалось, прекрасно понимал отчужденность Брайанта и сам был закрытым, но в другом роде. Гэри Чарльз вспоминал, как Одом доверительно рассказывал, что у них с Брайантом были разногласия, что между ними вспыхивало возмущение в тот трудный первый сезон, а иногда и в последующие годы. Но по большей части у них была общая история, и Брайант знал, что Одом понимает, кто он такой.
Брайант также подружился с Кэроном Батлером, который был одним из игроков, приехавших из «Майами» в обмен на О’Нила, и которому пришлось пережить тяжелое взросление в Висконсине для того, чтобы стать очень эффективным игроком НБА. С этим дополнительным союзником Брайант отправится в свой новый путь, чтобы понять себя.
Чтобы изменить стиль «Лейкерс», Джерри Басс и Мэджик Джонсон заявили, что они полны решимости строить команду, используя таланты Брайанта и снова стать бегущей командой. У них явно было предчувствие возвращения эры «Шоутайм», а почему бы и нет? Это было великое время для франшизы, но, как они снова ощутят на своей шкуре, эту эру уже нельзя было повторить, и они даже близко к ней не подошли.
Чтобы заменить Фила Джексона, «Лейкерс» сначала попытались, по просьбе Брайанта, заманить тренера «Дьюк» Майка Кржижевски, который рассмотрел их предложение, но в конечном итоге решил остаться в Дареме.
После ухода Джерри Уэста и Джексона сын Джерри Басса Джим получил руководящую роль в команде, и его первым важным шагом будет привлечение нового тренера. Соратники Джини Басс позже жаловались, что Джим, по сути, вмешался и предложил эту работу Руди Томьяновичу, ни с кем по этому поводу не посоветовавшись, хотя вполне вероятно, что он консультировался со своим отцом.
Джим Басс
