Коко была замужем за своим делом, за модным домом Шанель. Беременной журналистке, пришедшей взять у нее интервью, она тут же указала на дверь, заявив: «Ступайте, телитесь в другом месте!» А своей молоденькой родственнице, которой покровительствовала, сказала: «Деточка, ты покажешь мне твоих детей, когда они начнут ходить и будут чистыми, потому что для меня, ты знаешь, сосание, отрыжка, слюни…» И конечно скорчила гримасу отвращения.
Впрочем, это все выглядит совсем по-другому, если вспомнить, как отчаянно она сама пыталась забеременеть от герцога. Все оказалось бесполезно, и у нее остались лишь горькие сожаления и душевные раны, которые она вот так, не всегда красиво, прикрывала сарказмом и грубостью.
Если вы окажетесь на самом дне горя, если у вас не останется вообще ничего, ни одной живой души вокруг, у вас всегда есть дверь, в которую вы можете постучаться… Это – работа!
В 1930 году, после расставания с герцогом Вестминстерским, Коко занялась довольно новым для себя делом – афоризмами.С журналами Шанель сотрудничала давно – писала для них статьи про моду, современных женщин, про свое отношение к роскоши, к спорту, к женскому вопросу. Но вообще-то к журналистике ее не слишком тянуло, а вот оставить след в истории ей хотелось. А она уже знала, что помнят не тех, кто много сделал, а тех, кто оставил после себя что-то запоминающееся широкой публикой. Картину, статую или… литературное произведение. Она достигла уже достаточного уровня известности, чтобы позволить себе оставить миру свои основные мысли и идеи в виде коротких метких высказываний.
Но это легче задумать, чем осуществить. Коко перечитала Ларошфуко и других великих мастеров афоризма и признала, что сочинить такое ей не под силу. Впрочем, она и не собиралась писать целые книги, ей нужно было всего несколько подходящих фраз, чтобы напечатать их в журналах. Она обдумала, что хочет сказать, но у нее никак не получалось облечь мысли в такую форму, чтобы они звучали достаточно метко, коротко и остроумно. И тогда она решила обратиться за помощью к человеку, вкус, талант и литературный опыт которого не вызывали никаких сомнений – к ее старому другу и возлюбленному Пьеру Реверди.
Настоящая щедрость состоит в том, чтобы не замечать неблагодарности.
Их литературное сотрудничество не ограничилось началом 30-х годов, Реверди до самой своей смерти в 1960 году продолжал консультировать Коко. И даже когда она научилась сама оттачивать афоризмы и уже не нуждалась в редакторе, она все равно продолжала присылать их ему на одобрение, считая его первым и главным своим читателем и критиком.
Остерегайтесь оригинальности – в женской моде оригинальность может превратить одежду в карнавальный костюм.
Экономический кризис в США неожиданным образом привел к новому витку в карьере Коко Шанель – ее пригласили в Голливуд.Со знаменитым продюсером Сэмюэлем Голдвином Коко в 1930 году познакомил все тот же ее бывший возлюбленный Дмитрий Павлович, которому она уже была обязана множеством новых интересных и выгодных знакомств. В это время Голливуд переживал не лучшие свои времена – из-за кризиса сильно упала посещаемость кинотеатров, многие студии оказались на грани разорения. И Голдвину пришла в голову оригинальная идея – одеть всех звезд у величайшего кутюрье своего времени и тем самым вновь увеличить интерес американцев к кино. А этим величайшим кутюрье он считал, разумеется, Шанель.
Женщина не может быть счастлива, если ее не любят, ведь именно это ей нужно больше всего.
Женщина, которую не любят – это ноль и ничего больше. Уж поверьте мне, не важно молодая она или старая, мать, любовница… но женщина, которую не любят – это погибшая женщина. Она может спокойно умирать, это уже не важно.
И Голдвин предложил ей сказочный контракт – миллион долларов в год за то, чтобы она два раза в году приезжала в Голливуд и создавала костюмы для его звезд, которые они могли бы носить как в жизни, так и на экране. Он считал, что так фильмы будут привлекать в кинотеатры больше женщин – ведь они станут не только развлечением, но и демонстрацией последних новинок моды.
Но к изумлению Голдвина Коко не спешила принимать это предложение и долго колебалась, взвешивая все за и против. В итоге идея Голдвина «подкупила» ее тем, что благодаря кинематографу ей удастся расширить свою модную империю в несколько раз – если ей удастся заключить договор с американскими бизнесменами, то дешевые копии ее моделей для широких кругов населения будут продаваться уже не тысячами, а миллионами экземпляров.
Было не время для платьев. Мне казалось, что эпоха уходит, и что никто никогда больше не будет шить платья.
Увы, идея Сэма Голдвина потерпела сокрушительный провал, и второй раз Шанель в США уже не поехала.Поначалу все шло прекрасно – Коко в компании Миси приехала в Америку, где ее встретили по-королевски – даже паровоз выкрасили в ее любимый белый цвет. Встречать ее явились крупнейшие звезды Голливуда во главе с несравненной Гретой Гарбо. Все газеты писали об этой встрече двух королев – моды и экрана. Шанель активно взялась за работу, сделала костюмы для Глории Свенсон в фильме «Сегодня вечером или никогда» и получила за них благожелательные отзывы критиков. Но…
К сожалению, правы оказались те, кто отговаривал Голдвина от этой авантюры. Принудительно одеть всех звезд у одного модельера – слыханное ли это дело. Шанель с первых же дней столкнулась с противодействием многих актрис, не желавших, чтобы им навязывали стиль одежды. К тому же, что еще важнее, оказалось, что Голдвин недостаточно учел законы кино – пропагандировавшаяся Коко естественность была слишком блеклой и невыигрышной для экрана. Элегантность от Шанель – это элегантность простоты, обрамление женщины, она не должна бросаться в глаза. Тогда как актриса наоборот обязана сразу привлекать всеобщее внимание, в том числе и своим костюмом.
Нельзя позволять себе обжорство и алкоголь, которые разрушают тело, и все же надеяться иметь здоровое тело. Свеча, которая горит с двух концов, конечно светит ярко, но за ней все равно последует темнота.
