В двадцать пять с половиной лет не всякий моряк может похвалиться таким приказом в военное время и, в частности, когда еще все пальцы ноют и не сгибаются, напоминая о только что пережитом.
* * *
Через минуту, когда я овладел своими нервами, первым подошел поздравить комиссар Турк, за ним Снежинский, Лузгин, Буш… И один из первых от команды - старший комендор Гридин со своим неизменным дружком Трибуцем.
Крепкие рукопожатия были отменены ввиду аварии пальцев у виновника торжества.
Казенный спирт, хотя и имелся в небольшом количестве, распивать не стали. И без него у всех было прекрасное настроение.
Но мне все время не давала покоя одна фраза семафора: «крейсера с минами». В чем дело?
Почти в темноте подгребли на шлюпке к трапу «Карла Либкнехта», на котором шла доприемка угля, прерванная боем.
После «фитиля» за то, что я явился без вызова, в штабной каюте мне разъяснили, что палуба «Пожарского» с носа до кормы была уставлена шаровыми минами.
Отход «Каспия» с 18-футового рейда устраивал белых, хотевших как можно теснее заблокировать нашу флотилию.
Когда Озаровский, отходя, прошел по фарватеру внутрь нашей позиции, белые не заметили («К. Либкнехт» не выходил за минное поле) и, стремясь заблокировать всех на 12-футовом рейде, продолжали идти, пока не нарвались на центральное заграждение.
Затонул он очень быстро. Сел почти на ровный киль. Все надстройки - над водой. Мины не сдетонировали, но начался пожар средней надстройки и рубки. Два, а кто уверяет - три торпедных катера сняли оставшихся в живых и полным ходом ушли на юг.
Непонятно, почему главные силы не попытались оказать никакой поддержки и тоже ушли к югу?
Вплотную наши корабли не подходили, все время ожидая взрыва мин, верхние горловины и «рога» которых были вровень с поверхностью моря и оголялись на слабой волне.
Итак, «Князь Пожарский» шел с минами, чтобы закупорить (или, по-научному, заблокировать) нас. Непосредственно поддерживали его торпедные катера, а в качестве прикрытия мористее держались крейсера.
Как будто все предусмотрено и грамотно.
Одного не хватало: упреждения противника.
Опоздали!
Почему? Причины мы не знаем. Но «Пожарский» подходил к намеченному белым штабом району постановки тогда, когда на нем уже стояли наши мины.
Опоздали на двое суток (фактически), а могли бы на четверо (если бы не случилась задержка у нас из-за кем-то испорченных мин). И это решило судьбу операции. Больше того - судьбу, или, вернее, ход начала кампании.
А результат? У нас, опираясь на оборону рейда, уже один отряд пошел выводить «нефтянки» из Гурьева, другой - висит над флангом армии, а дивизион миноносцев готов к скачку на юг.
Вот что значит - упредить врага в развертывании.
Так политическая учеба в коллективе моряков-большевиков сочеталась с оперативной и тактической подготовкой на практике, в море.
* * *
С наступлением сумерек дым пожарища неудачливого «Князя Пожарского» постепенно уменьшался и сливался с темнеющим небом, а еще позже вовсе перестал быть заметным. Зато огонь - тлеющий и мерцающий - стал яснее и создавал над покойником небольшой багровый ореол.
Еще до наступления темноты дивизион из трех миноносцев, следуя за «Либкнехтом» («Дельный» задержался с водолазами), прошел восточным минным фарватером и лег на зюйд.
Невольно подумал, внутренне улыбаясь: «Даешь открытое море!»
Обращение к читателям, причем не только к морякам
(Написано двадцать лет спустя, когда автор записок впервые ознакомился с одной из научных работ нашей Военно-Морской академии {44})
Дорогие читатели!
Есть история, которая фактически творится человеческим трудом и разумом на основе политических, экономических и моральных побуждений данного общества.
Но есть история, которая post faktum дает описание фактов и событий, совершенных людьми в определенных условиях обстановки. И если это не голая протокольная хроника, а подлинное научное исследование, то вслед за тщательно систематизированными и критически сопоставленными фактами следует анализ с последующими выводами и заключениями. При этом не только вскрываются подлинные причины и процесс развития описываемых событий, но путем раскрытия исторических закономерностей появляется возможность некоторых обобщений, которые могут помочь при решении проблем будущего.
Марксистская историография опирается на всех этапах работы на методологию исторического и диалектического материализма и является наиболее научной и наиболее объективной.
Изложение фактологической стороны событий относительно не так сложно. Гораздо более трудное дело - критический анализ описываемых фактов и выяснение причин их возникновения.
Выше была описана, может быть, незначительная, но поучительная операция - постановки оборонительных минных заграждений, описана с максимальной точностью, насколько это доступно одному человеку, хотя бы и использовавшему свои записки, архивные материалы и письма других участников.
Теперь взгляните, как те же факты (не только постановок, но и вопиющего вредительства) получили свое отражение в официальном научном труде.
Вот как слушатели Морской академии начиная с 1939 года, то есть девятнадцать лет спустя, могли ознакомиться с описанными выше особенностями минной постановки, выполненной на 12-футовом рейде.
Достаточно точно охарактеризовав обстановку и подробно изложив все цифровые данные (числа, тип мин, глубины, углубление и т.д.), Б.А. Денисов пишет:
«Заградитель («Фридрих Энгельс») не смог приступить к постановке сразу по приходе на рейд, так как состояние мин потребовало длительного времени для их приготовления к постановке. На приготовление мин ушло двое суток. Большое количество их было забраковано из-за технических неисправностей (этим минам был необходим ремонт и переборка портовыми средствами{45}»
Формально почти все правильно, в то же время - никакого саботажа или вредительства. Одно только не логично, на что автор не обратил внимания, - мины, «требовавшие переборки портовыми средствами» {46}, были засланы на сто верст к югу, к месту постановки, из того самого порта; который имел минную часть и мастерские с соответствующим количеством специалистов.
Еще одно место, на странице 41:
«Ввиду того, что в большинстве случаев мины ставились без якорей (на кошках или грузах по измеренной глубине), - вооруженные пароходы не имели минных путей, и мины сбрасывались вручную…»
