А заход в Кильскую бухту был крайне сложным. Однако капитан 3-го ранга тоже не промах. Они в войну в боевых походах немецких лоцманов не спрашивали, ходили и более сложными фарватерами.
Словом, держась в кильватере впереди идущего, ориентируясь по его сигнальным огням, тральщик вошел в бухту без лоцмана. Но дальше случилась незадача. Кильская бухта чем-то похожа на Севастопольскую, на холмах расположен город с большим количеством огней. И если в море удержаться за кильватерные огни передового корабля вполне под силу опытному капитану, то здесь перед тобой — море огней. И вместо того чтобы войдя в бухту, и отвернуть вправо в сторону канала, встать в очередь, наш боевой «кэп-три» оказался в центре бухты.
Он застопорил машины, лег в дрейф и стал гудками подавать сигналы бедствия. Но предварительно вооружил всю команду баграми, дубинками и приказал всякого, кто сунется на борт, охаживать по голове.
Онищенко подошел к тральщику на полицейском катере и обложил «кэп-три» смачным русским матом. Тот притих, а потом с мостика подал команду: «Матерщинника пустить, остальных в воду, если полезут».
Так закончилась эта история.
Вторая половина маршрута по Средиземному, Мраморному и Черному морям прошла без приключений. По прибытии в Новороссийск Любимов доложил о походе, сдал фотоаппарат с отснятой пленкой и забыл о своем первом разведзада-нии. Но, видимо, тот, кто читал его отчет и оценивал отснятые фотокадры, запомнил молодого лейтенанта. И когда Любимов уже служил на эскадронном миноносце «Боевой» командиром артиллерийской боевой части, мечтая стать настоящим «морским волком», подал рапорт с просьбой отправить его на высшие офицерские курсы, судьба сделала резкий поворот.
И вот теперь случилось то, что случилось: завтра ему предстоит явиться в Фили, на курсы, тоже высшие и даже академические, но только офицеров разведки Генерального штаба.
…Поздней осенью 1952 года, в октябре, высшие курсы разведки были позади. Любимов закончил их с отличием, получил денежную премию. Правда, ее хватило на один вечер. Но погудели всей группой славно.
Аттестация
«Любимов Виктор Андреевич, старший лейтенант. С декабря 1951 года по декабрь 1952 года — слушатель Краснознаменных Высших академических курсов офицеров разведки Генерального штаба Советской Армии.
На учебу разведВАК прибыл с должности командира БЧ-2 эскадренного миноносца «Боевой». В разведке раньше не служил. Занимался добросовестно. Все учебные дисциплины изучал серьезно.
Основную дисциплину — специальную разведку освоил отлично. Теоретически знает организацию и ведение разведки в масштабе округ-флот.
Изучал английский язык.
Учебу на разведВАК закончил с общей отличной оценкой. Может быть использован на должности офицера морского подразделения разведки.
Начальник курса разведВАК генерал-майор Бедняков
3 декабря 1952 года».
Распределение Любимов получил в разведуправление Военно-морского флота. Встретили в разведке выпускников курсов хорошо, но никуда не назначили. Уже через неделю-дру-гую Любимов разобрался в обстановке. Особенно никто не распространялся, но в коридорах Главного морского штаба чувствовалась напряженная обстановка: ходили упорные слухи о реформировании ВМФ. Говорили о слиянии Министерства обороны и Военно-морского ведомства.
В марте 1953-го умер Сталин, и вновь все затихло, затормозилось. Кто будет у власти, кто станет командовать флотом? На эти вопросы пока ответов не было.
Наконец произошло объединение ведомств, и в составе группы военно-морских офицеров старшего лейтенанта Виктора Любимова откомандировали в Главное разведуправ-ление Генерального штаба. Группа, надо сказать, была весьма талантливая. Василий Соловьев, Владимир Молчанов стали впоследствии адмиралами, начальниками управлений ГРУ, а Владимир Ващенко — даже заместителем начальника военной разведки.
Любимов среди них был самым молодым, как говорят, не нюхавшим пороха. Но он не унывал. Терпеливо ждал, когда уляжется реформационная неразбериха и для него найдется место.
На высших академических курсах по агентурной работе им давали лишь азы, готовили больше как командиров разведывательно-диверсионных групп, и поэтому Любимов был внутренне готов отправиться на любой флот в состав развед-управления.
Однако и тут жизнь распорядилась по-своему. Освободилась должность в аппарате военно-морского атташе в Вашингтоне, и Любимов был туда рекомендован. Должность эта была невысокой, если не сказать больше — самой низкой в аппарате атташе. По-английски она звучала как «доркипер», то есть открыватель дверей, а по-нашему — курьер охраны.
Легендировался Любимов под человека сугубо штатского, моряка торгового флота, который в войну ходил на сухогрузах по Каспию. Это во многом соответствовало действительности: знал он и сухогрузы, и Каспий, и иранские порты, и наши Красноводск, Баку, Астрахань. Ну а скромная должность курьера охраны в какой-то мере «защищала» от излишне пристального внимания американской контрразведки.
Итак, США, Вашингтон… Комиссия ГРУ утвердила кандидатуру Любимова.
Штатской одежды в то трудное послевоенное время у старшего лейтенанта, разумеется, не было. Экипировали его как могли. В основном со складов Главного разведуправления: костюм, пальто, шляпа. Правда, потом не забыли вычесть стоимость одежды из лейтенантской зарплаты.
Старшего сына, которому было 5 лет, рекомендовали оставить в Советском Союзе. И поскольку отец Любимова был тяжело болен, решили завезти сына по дороге в Питер, к родителям жены. Маленькую дочь, которой исполнился всего год, взяли с собой.
Оформили паспорта, билеты и двинули из Москвы в Ленинград. Денька на два задержались — в Питере погостили — и на теплоходе «Белый остров» отчалили в Лондон.
То была незабываемая поездка, в сущности их первое знакомство с миром. Потом с годами они объедут, почитай, всю Европу, будут работать во Франции, в Голландии, в Германии, но тогда, на борту теплохода, молодой советский разведчик Виктор Любимов и его жена и мечтать не смели о подобном будущем.
Они были молоды, позади осталась страшная война, голод, а впереди — неведомая Америка.
Теплоход сделал остановку в Хельсинки, и они успели кое-что увидеть, проехаться по городу. Потом был заход в Стокгольм и, наконец, в Лондон.
Правда, «Белый остров» приходил в Лондон уже накануне отплытия лайнера британского пассажирского флота «Куин Мэри» из Саутгемптона. А до него еще надо было добраться. Поэтому времени на знакомство с Лондоном не было. Ну разве что короткая прогулка по вечернему городу, ночь в гостинице, а утром традиционный английский завтрак — яичница с беконом и чай. Кстати говоря, по русским понятиям, чаек был слабоват… И снова в путь. Поездом на юг Англии, в порт Саутгемптон.
