1831. Датированы стихотворения: «Я не люблю тебя; страстей…», «Вверху одна горит звезда».
Сушкова, с. 134–135; Лермонтов, АН СССР, т. I, с. 253, 262, 430 и 435. Сушкова упоминает также среди стихотворений 1831 г. «Нет, я не требую вниманья», но, судя по положению в тетради, это стихотворение, озаглавленное «В альбом», следует отнести к 1830 г. (см.: Лермонтов, ЛН СССР, т. I, с. 96 и 400).
В конце декабря. В. А. Лопухина подала прошение о выдаче вида на жительство в Москве.
Начало года. В Московском университете начал чтение курса теории изящных искусств и археологии Н. И. Надеждин. Его лекции привлекали в аудиторию много слушателей; среди них были В. Г. Белинский, Н. В. Станкевич, К. С. Аксаков, О. М. Бодянский, по всей вероятности бывал и Лермонтов.
РВ, 1856, т. 2, с. 76.
22 апреля. В Правлении Московского университета слушалось прошение от своекоштного студента Михаила Лермантова: «В прошлом 1830-м году при вступлении моем в Университет представлено было мною свидетельство о рождении и крещении, в коем я ныне имею нужду; почему и покорнейше прошу Правление Университета оное свидетельство мне возвратить. Императорского Московского университета своекоштный студент Михаил Лермантов». «Порешено было свидетельство о рождении выдать, сняв с него копию».
ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 7, л. 7; РМ, 1881, кн. 11, с. 168; Висковатый, Приложения, с. 3; Щеголев, вып. I, с. 109.
10 мая. На обложке тетради с выписками В. X. Хохрякова — надпись, воспроизводящая почерк Лермонтова: «Измаил-Бей. Восточная повесть. 1832 г. 10 мая. М. Лермантов».
Лермонтов, АН СССР, т. III, с. 322–323; ср.: Описание ГПБ, с. 20.
16 мая — 18 июня. Публичные годичные испытания на словесном отделении Московского университета. На эти испытания Лермонтов не явился.
Бродский, с. 245.
20 мая. Тульское дворянское депутатское собрание выдало «отставного Первого кадетского корпуса капитана Юрия Петрова Лермантова сыну малолетнему Михайле Лермантову копию с определения о внесении их в дворянскую родословную Тульской губернии книгу».
Этому предшествовало «Тульскому губернскому предводителю Елецкого помещика подполковника и кавалера Григорья Васильевича сына Арсеньева прошение», в котором говорилось, что «после смерти… капитана Юрия Петровича Лермантова остался сын Михайла, достигший уже до 18-летнего возраста». Просьба внести его «в дворянскую родословную книгу Тульской губернии».
«Труды Тульской губернской ученой архивной комиссии», кн. 1, 1915, с. 91, 93.
1 июня. Прошение Лермонтова об увольнении из университета.
«Прошлого 1830 года, в августе месяце принят я был в сей Университет по экзамену студентом и слушал лекции по словесному отделению. Ныне же по домашним обстоятельствам более продолжать учения в здешнем Университете не могу и потому правление императорского Московского Университета покорнейше прошу, уволив меня из оного, снабдить надлежащим свидетельством, для перевода в императорский Санктпетербургской Университет. К сему прошению Михаил Лермантов руку приложил».
ИРЛИ, ф. 524, оп. 3, № 8, л. 2; Щеголев, вып. I, с. 109.
2 июня. Прошение Лермонтова принято в Правление Московского университета.
6 июня в Правлении Московского университета слушалось прошение Лермонтова и на оборотной стороне прошения помечено: «Приказали означенного студента Лермантова, уволив из Университета, снабдить надлежащим о учении его свидетельством».
РМ, 1883, кн. 4, с. 83–84; Висковатый, Приложения, с. 4; Щеголев, вып. I, с. 109.
18 июня. Выдано «Свидетельство… из Правления императорского Московского университета своекоштному студенту Михайлу Лермантову, сыну капитана Юрия Лермантова, в том, что он в прошлом 1828 году был принят в бывший Университетский благородный пансион, обучался в старшем отделении высшего класса разным языкам, искусствам и преподаваемым в оном нравственным, математическим и словесным наукам с отличным прилежанием, с похвальным поведением и с весьма хорошими успехами, а 1830 года, сентября 1-го дня, принят в сей Университет по экзамену студентом и слушал лекции по словесному отделению, ныне же по прошению его от Университета сим уволен; и как он Лермантов полного курса учения не окончил, то и не распространяется на него сила Указа 1809 года, августа 6-го дня и 26 сентября предварительных правил Народного просвещения. Дано в Москве июня 18-го дня 1832 года. Подлинное подписано: Ректор Двигубский, непременный заседатель Иван Давыдов, декан Михаил Каченовский, секретарь Щеглов.
Подлинный аттестат получил своекоштный студент Михайло Лермантов».
РМ, 1883, кн. 4, с. 84; Висковатый, Приложения, с. 4; Щеголев, вып. I, с. 110.
Июль — начало августа. Лермонтов вместе с Е. А. Арсеньевой выехал из Москвы в Петербург. По дороге из Твери письмо к С. А. Бахметевой.
«Дело в том, что я обретаюсь в ужасной тоске: извозчик едет тихо, дорога пряма, как палка, на квартере вонь, и перо скверное!..»
Лермонтов, АН СССР, т. VI, письмо № 6, с. 409.
Июль — начало августа. Проездом в Петербург Лермонтов в Новгороде. Стихотворение: «Приветствую тебя, воинственных славян святая колыбель…».
Лермонтов, АН СССР, т. II, с. 46 и 320.
Первая половина августа. Первое письмо Лермонтова из Петербурга к С. А. Бахметевой.
«.. до самого нынешнего дня я был в ужасных хлопотах; ездил туда сюда, к Вере Николаевне <Столыпиной> на дачу и проч., рассматривал город по частям и на лодке ездил в море — короче, я ищу впечатлений, каких-нибудь впечатлений! … наконец я догадался, что не гожусь для общества, и теперь больше, чем когда-нибудь; вчера я был в одном доме NN, где, просидев 4 часа, я не сказал ни одного путного слова; у меня нет ключа от их умов — быть может слава богу! — … мы только вчера перебрались на квартеру: — прекрасный дом* — и со всем тем душа моя к нему не лежит; мне кажется, что отныне я сам буду пуст, как был он когда мы взъехали.
«Странная вещь! только месяц тому назад я писал:
Я жить хочу! хочу печали
Любви и счастию на зло;
Они мой ум избаловали
И слишком сгладили чело;
Пора, пора насмешкам света
Прогнать спокойствия туман: —
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
«И пришла буря, и прошла буря; и океан замерз, но замерз с поднятыми волнами; храня театральный вид движения и беспокойства, но в самом деле мертвее чем когда-нибудь… Я короче сошелся с Павлом Евреиновым: — у него есть душа в душе!
