Многоопытный фельдшер Слава Табачников взялся руководить работой маленькой медицинской группы. Старший лейтенант Невский с благодарностью принимал его советы. Прежде всего, поставили палатку УСТ (универсальную санитарно-транспортную) для временного укрытия раненых от палящих лучей солнца. У автомобиля своего соорудили из брезента навес, создав хоть какое-то подобие тени. Санитарные носилки, уложенные на крыше Автоперевязочной, разложили в палатке и поставили рядком под навесом — при первой необходимости их быстро можно взять. Невский занялся работой в салоне — проверил подвижность операционного стола (по желанию его можно было поднимать-опускать и даже перемещать в горизонтальном направлении), проверил подачу кислорода из большого баллона, проверил и маленькие кислородные ингаляторы КИ-3М. Все работало исправно — езда по тряскому бездорожью не вывела из строя технику.
Старший лейтенант невольно прислушивался к разговору своих подчиненных.
— Слышь, Славик, а ты при обстреле сегодня не наложил в штаны? Наверное, упал на пол в салоне и под операционный стол залез?
— Сам ты веник! — невозмутимо отвечал фельдшер, поправляя очередной колышек у палатки. — Я, между прочим, даже стрелял из автомата через форточку.
— Ага, «в белый свет, как в копеечку» стрелял. Что ты там мог видеть?! Я вот ни капли не сдрейфил, не в первый раз под огнем…
— Я тоже не первый день замужем! Раз семь уже ездил в рейды. С тобой вот только первый раз. Посмотрим, что ты за гусь. Сходи лучше к своим землякам. Узнай, что там после обстрела, за одним и разведай на счет «хавчика». Собираются нас тут кормить или на подножном корме мы до обеда?
Рустам кивнул, захлопнул дверцу кабины и «потрусил» к скоплению палаток и машин с будками.
Солнце поднималось все выше, было около 9 утра, нарастала и жара, спасения от нее не было нигде. Невский и Табачников уселись в тени навеса на складные стульчики, подставляя лица под легкие порывы ветерка. Впрочем, воздух был почти не подвижен.
— Как же можно еще и воевать в такую жару? Приходится и бегать, ползать, стрелять. Ума не приложу!
— Да, товарищ старший лейтенант, тяжела участь солдата! Я успел побыть в их шкуре, до сих пор не пойму, как выжил. Это здесь, в Медроте, я так «забурел», живу, как на курорте, забыл о настоящей службе. У меня там друзья в батальоне оставались по прежней службе. Почти все уже или погибли, или ранены. Кому нужна эта проклятая война?
— Ленина не читал, что ли? Война — это продолжение политики только иными средствами. Ты представляешь, как сейчас работают военные заводы?! Выдают на гора оружие и технику, взрывчатку. И не только в нашей стране. Кто-то хорошо наживается на этом. Как в поговорке: «Кому война, а кому — мать родна!»
— А я вот читал, что даже создатель динамита Нобель крайне отрицательно относился к любым боевым действиям. Незадолго до смерти он заявил, что «война является ужасом из ужасов и самым страшным преступлением». Он еще, я читал, говорил: «Мне бы хотелось изобрести вещество или машину, обладающие такой разрушительной мощностью, чтобы всякая война стала невозможной».
— Ну, пока этого, к сожалению, не произошло. А ты, я смотрю, начитан! С тобой интересно разговаривать. Еще потолкуем позже. Что там узнал? — обратился Невский к подходящему водителю.
Тураев быстро подошел к машине, остановился, обмахиваясь панамой, перевел дух:
— Есть уже убитые и раненые, даже тяжело. Перед нами БТР подбили, помните? Там сразу погиб-попал под выстрел гранатомета — старший лейтенант. Погута, кажется его фамилия, командир взвода, а вместе с ним еще ребята из этой первой роты. Трое ранены (два тяжело — в живот и грудь), один убит — Тафель Женька. Я его хорошо знал, часто к ним в роту ходил, земеля там мой служит. Всех уже отвезли к Элеватору, а туда и «вертушка» прилетала.
Невский сразу вспомнил этого старшего лейтенанта. Кажется, совсем недавно беседовали с ним. Он еще называл три главных условия успешной службы в Афгане: не наступить на мину, не попасть снайперу на мушку, не подорваться на фугасе. А сам вот погиб от гранатомета, о нем-то забыл совсем в своих условиях. Стало очень горько на душе. Это первая смерть на войне, коснувшаяся его недавнего знакомого. Рустам между тем продолжал рассказывать о новостях: началась проческа кишлаков, они взяты к «колечко». Пока все в порядке. Кормить начнут только с обеда, пока распорядились использовать «сухпай». У него земляк на полевой кухне работает, даже обещал оладьи к обеду подать.
Ребята занялись приготовлением завтрака: выкопали ямку, в ней аккуратно развели в металлической баночке огонь из припасенной для этого «горючки», разогрели кашу с мясом в банках, вскипятили чайничек. Поели все в полном молчании. Из головы не выходили недавно погибшие ребята…
Перекусив, Невский забрался в салон машины, открыл обе боковые двери для проветривания. Прохладнее не стало. Чтобы занять себя, стал читать прихваченную книжку, постепенно втянулся в приключения юных моряков в годы Великой Отечественной войны. Время летело не заметно. Раненые не поступали. Когда от жары уже, казалось, начинал «закипать» мозг, Александр набирал из большой сорокалитровой емкости воду в кружку, поливал на голову. Становилось легче.
Ближе к 13 часам забежал к ним посыльный — приглашал офицеров на обед в большую палатку. Объяснил, что рядовой и сержантский состав обедает во вторую очередь. Есть совершенно не хотелось, но ребята его уговорили «сходить на разведку». Одевшись по форме, старший лейтенант пошел к указанной палатке.
Большинство мест уже было занято, найдя свободное, он сел рядом с офицерами. Ему тут же принесли дымящиеся щи, кашу рисовую с мясной тушенкой и чай с настоящими оладьями. Невский хмыкнул: «Как на курорте кормят». Капитан с эмблемами артиллериста на полевой форме охотно поддакнул. Стал рассказывать, что в рейдах он всегда наедается «от пуза», не то, что в Бригаде. Видимо, здесь все же лучше готовят, да и обстановка другая. Невский рассеянно слушал, кивая головой. Рассматривал офицеров в палатке. За отдельным столиком узнал подполковника — командира бригады, рядом с ним сидел начальник штаба. Они что-то оживленно обсуждали, не переставая работать ложками.
Александр тоже заработал ложкой и, к своему удивлению, съел все. Обед понравился. Отнес грязную посуду и вышел из палатки. На свежем воздухе даже показалось прохладнее, чем в душной палатке. Своим водителю и фельдшеру он обстоятельно доложил об обеденном меню. Оба радостно закивали головами в предвкушении. Скоро они пошли тоже перекусить.
6
Первых раненых привезли уже под вечер. Еще задолго до их появления, Рустам предупредил — везут раненых. Это он определил по большому столбу пыли, быстро приближавшемуся к месту управления Бригады. Действительно, два бронетранспортера на большой скорости подлетели к их санитарному автомобилю. Из «нутра» БТР бодро выпрыгнул офицер в полевой форме и бронежилете с лихо заломленной на затылок панаме. Он представился, как замполит роты, старший лейтенант, скороговоркой назвав свою фамилию, которую Невский даже не расслышал. Это было и не важно.
