Фронт. 30.06.42 г.
Здравствуйте, дорогие!
Дорогие мама и папа, 28 числа сего месяца наша часть от обороны перешла в наступление. 3 часа я держался в бою. В 300 м от деревни, на которую мы наступали, меня легко ранило в правую ногу. Пуля пробила ступню, не задела кости. Нога не болит, но без палки я ходить не могу. Сейчас нахожусь в санбате и наверное, буду направлен в ближайший госпиталь на излечение. Обратного адреса я не знаю, сообщу следующим письмом. Не волнуйтесь, через 20–30 дней я буду здоров.
С приветом. Миша
г. Марксштадт 16 июля 1942 г.
Здравствуйте, дорогие!
После того как я пролежал 3 дня в саратовском госпитале, меня пароходом направили в госпиталь для легкораненых, расположенный на реке Волге, в городе Марксштадт. Ехали мы вверх по Волге на санитарном пароходе. Выехали 13-го вечером и причалили 14-го июля утром, проплыв, таким образом за 7 часов 60 км. С пристани на машинах нас отвезли на место. Территория, на которой я нахожусь, раньше называлась «Немцев-поволжье». Сейчас немцев отсюда выселили. Питание в госпитале хорошее. Масла получаем 40 гр. Хлеба белого 600 гр. На завтрак: хлеб 200 гр., сахар 25 гр., масло 20 гр., каша, селедка, оладьи – как когда, и чай. На обед: суп, мясо с лапшой или вермишелью, или рыба жареная, 200 гр. хлеба и компот. На ужин: оладьи, лапша, ушки. Масло 20 гр., хлеб 200 гр. и чай. На Волгу можно ходить произвольно. Сегодня делаю себе удочку и буду ловить там рыбу (для развлечения). Состояние у меня удовлетворительное. Хожу свободно, рана на ноге уже зарубцевалась. Температура 37 град. Сильно ослаб от потери крови. После ранения три часа из раны сочилась кровь, так как сапог снять я не смог и пришлось ползти без перевязки. Я мог бы и не ползти, а бежать, но огонь был такой сильный, что подняться нельзя было, и приходилось, прижимаясь к земле, ползти, а местами и выжидать в лощинах. Но это все осталось позади, сейчас я поправляюсь, и все это забудется. Что произошло за это время, вы сами знаете и слышите по радио. Так что писать о наших военных удачах и неудачах я не буду. Адрес свой я также не пишу, так как от вас письмо не успеет ко мне дойти.
Привет Орловым и Бабушке.
О Тараненко мне ничего не известно. Знаю только, что его подразделение тоже участвовало в бою 28 июня с. г. К этому добавить больше ничего не могу, а догадываться не нужно.
16–07–42 г. Миша
г. Маркс, 25 июля 1942 года
Здравствуйте, дорогие!
Жив и здоров. На днях выписываюсь. Куда попаду – не знаю. Как я обещал в последнем письме, опишу более подробно, что произошло со мной до и после ранения.
Как вам известно из сообщений газет, наши войска кольцом охватили Харьков, в числе этих войск была и наша часть. Немцы сосредоточили много танковых дивизий, самолетов и мотопехоты. Под напором численно и технически превосходящего противника наши части отходили от Харькова. Я предполагал быть дома 20-го мая, и можете представить себе, с каким настроением я удалялся от города. Но выход был один. В некоторых местах нашу роту оставляли для прикрытия отхода, и нам приходилось драться одному с десятью, с танками и броневиками. Однако в порядке отходили до прихода немецких юнкерсов. На одном поле появились несосчитаемые эскадрильи бомбардировщиков. Там, где была равнина, – росла трава – стало вспаханное поле. Там, где был лес, стала равнина с выкорчеванными деревьями. Погибал обоз, гибли лошади, горели деревни, в беспорядке отходила часть.
Мне удалось собрать 8 человек и двигаться группой к рубежу отхода. Четверо суток, день и ночь, шли мы с грустью по украинским садам, огородам, пашням и лугам. В походе мы не голодали. Из разбитых продскладов брали продуктов сколько угодно. Резали раненых и убитых коров и т. д. В одном складе я набрал котелок подсолнечного масла. Другие бойцы несли белую муку – хотели жарить блины. Однако упавшая в 15-ти метрах от меня бомба, к счастью, разбила только котелок с маслом, сам же я воздушной волной был сброшен в канаву, и это меня спасло. Еще несколько бомб упали совсем рядом, но я лежал в безопасности в канаве. Одного из 8 убило, двух ранило, нас осталось 5 человек. Наконец дошел до р-на обороны и нашел свою часть, которая должна была первой принять на себя удар наступающего противника. Но немцы в атаку не пошли и укрепились в 800 метрах от наших окопов.
Так мы жили месяц «друг» против «друга». Ходили в ночные разведки и прочая фронтовая жизнь на передовой линии. Так продолжалось до 28 июня сего года. В этот день мы получили приказ пойти в наступление. Я шел рядом с командиром роты. Потери были большие, но мы были уже в деревне; здесь меня и зацепило. С поля боя я выбрался сам. Сапог я снять не смог и поэтому потерял много крови. До санчасти было 3 км. Это расстояние я прополз за 4 часа. Потом мне делали уколы, везли на машине, и я попал в госпиталь, полевой, потом – в другой. Ехал по ж. д. в г. Валуйки. В валуйском госпитале встретил одного рабфаковца – он сейчас военный врач. Он меня перевязал, и я был направлен в г. Острогожск.
3-го июля мы сидели и завтракали. Не успел я взять ложку, как раздались взрывы, и наш корпус превратился в развалины. Это на город налетела немецкая авиация. Во время налета был ранен начальник госпиталя, и его вывозили на грузовике. В этот грузовик сел я, один товарищ (из моей палаты), жена начальника и сестры. Город был в огне. Машина шла с огромной скоростью. По сторонам рвутся бомбы, темно от взрывов, падают телефонные столбы, загромождая дорогу. Чтобы вырваться из этого ада, нам осталось 1–2 км. Как раз в это время налетела новая волна самолетов. Хотя было утро, в городе было темно. Мы остановили машину. В этот момент вой и четыре знакомых взрыва. Две бомбы упали впереди радиатора, ранило жену начальника госпиталя, разбило кузов, пробило бак с бензином, который стоял в кузове (я на нем сидел).
Когда налет закончился, мы на полном ходу помчали на переправу через Дон. Создалась необходимость оказать первую помощь тяжелораненым, которые находились в нашей машине. И мы направились в один из госпиталей. Там мы покушали, обработали раненых и направились дальше на восток. Приближались сумерки. Ночью сбились с дороги, кончилось горючее. Забрели в одну МТС. Набрали там керосина и поехали по незнакомой дороге. К нашему несчастью, по дороге оказался разрушенный мостик через болото. Ушло 2 часа на поправку. Горючее было на исходе, но до шоссейной магистрали оставалось метров 500. Но в темноте попали в канаву, из которой сами выбраться не могли. Пошли на шоссе и начали просить помощи. Но все машины на бешеной скорости проходят мимо – не помогало и оружие.
