До ареста Ягода еще имел возможность выступить на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, где признал свою ответственность за то, что не сумел выполнить решения партии, личные указания товарища Сталина по уничтожению контрреволюционной деятельности «фашистских банд», а в борьбе «с троцкистами в органах получился полный провал». «Сталин предупреждал, что рост мощи советского государства будет усиливать сопротивление последних остатков умирающих классов. И в этом лежала для чекистов целая программа в борьбе с контрреволюцией», — подчеркивал Ягода. Он признавал свои ошибки и в том, что «без надежной агентуры органы потеряли связь с врагом и плутали среди врагов, как слепые кроты».
Когда знакомишься с документами, то можно видеть, что партийный Пленум начал превращаться в заурядное оперативное совещание, особенно, когда Берия выкрикивал реплики: «Без агентуры ОГПУ — это ничтожество… камвольный трест». Ягода обвинил своих заместителей в предательстве, «замкнутости в собственном соку», в том, что старые чекистские кадры разваливали работу, но всячески выгораживались от наказания. На Пленуме ЦК выступил Балицкий, обвинивший наркома Ягоду в том, что у него не было политического лица, а это главное: «Партийное руководство, политическое руководство, связь с ЦК в таком аппарате, как наш, это основа из всех основ».
Ягоды не стало. У расстрелянного наркома был несовершеннолетний сын Гарик. Затерявшийся в кровавой смуте тех лет, прежде чем бесследно исчезнуть, как и жертвы его отца, он отправил своей бабушке несколько писем, которые начинал одинаково: «Бабушка, я еще не умер…» Жуткий рефрен того безжалостного времени!
Сталин назначил руководителем НКВД партийного функционера высшего звена Николая Ежова, занимавшего должности секретаря ЦК и председателя Комиссии партийного контроля. В новом качестве наркома он продолжал занимать указанные партийные должности; ЦК партии разрешал ему «девять десятых своего времени отдавать НКВД».
Секретарь ЦК Дмитрий Шепилов «грозного и всемогущего» Ежова характеризовал «как маленького, щуплого человека», к наружности которого больше всего подходило бы русское слово «плюгавый». Нарком Ежов окончил один класс реального училища и курсы марксизма-ленинизма при ЦК партии, был малограмотным человеком, но с природной сметкой и умением быть преданным Сталину. До 1927 года Ежов работал в Алма-Ате заведующим орготделом Казахского обкома партии. Писатель Юрий Домбровский, бывший гулаговец, отмечал, что по высказываниям партийных работников, кто сталкивался с Ежовым, — это отзывчивый, мягкий, гуманный, тактичный человек. Невероятно, но именно он породил ежовщину — кампанию Большого террора 1937–1938 годов, лишившую жизни тысячи известных руководителей партии, государства, союзных республик, рядовых коммунистов из рабочих и крестьян.
При НКВД было образовано Особое совещание, которое наделялось исключительными полномочиями одновременного агентурного выявления «врагов народа», проведения следствия, внесудебного разбирательства в отношении «контрреволюционных элементов» и вынесения приговоров, вплоть до лишения свободы на срок до пяти лет и направления в ссылку в отдаленные суровые климатические районы страны. Имеются данные, что только за один 1937 год за контрреволюционные преступления было арестовано 936 750 человек. По обвинению в шпионаже в пользу иностранных разведок в этом же году арестовано около 100 000 человек. Теперь при разоблачении такого количества «шпионов-врагов народа» Сталин и Политбюро ЦК могли быть довольны работой НКВД. Анастас Микоян вспоминал, что при Сталине существовал запрет членам Политбюро ЦК вмешиваться в работу НКВД и звонить туда без его разрешения. Наркомат внутренних дел был превращен в особый инструмент сталинской политики: ведомство наделялось не только широкими правами по выявлению и разоблачению «врагов народа», но и осуществляло санкционированные партией явно незаконные методы в борьбе с «контрреволюционными элементами».
Своих политических противников Сталин называл оголтелой бандой предателей, диверсантов, шпионов и убийц, действующих «по заданиям разведывательных органов иностранных государств». На собрании руководящего состава НКВД Ежов вторил Сталину и разоблачал прежних руководителей: нарком Ягода работал на германскую разведку, все начальники управлений и отделов ОГПУ — шпионы. Нужна чистка кадров, чистка и еще раз чистка. «Мы не должны считаться с репутацией старейших и наиболее закаленных чекистов, которые ослабили оборону революции… в первую очередь мы должны очистить наши органы от вражеских элементов, которые смазывают борьбу с врагами народа». Такие задачи ставил перед чекистами нарком (он же секретарь ЦК) Ежов, ориентируя на расправу с «закаленными» чекистами школы Дзержинского.
Член Политбюро ЦК Каганович теперь с радостью сообщал Сталину, что у наркома Ежова дела идут хорошо. Он крепко и энергично взялся за выкорчевывание контрреволюционных бандитов, допросы «ведет замечательно и политически грамотно». Микоян также высоко оценил деятельность Ежова: он «сумел быстро улучшить положение в НКВД, создал замечательный костяк чекистов, советских разведчиков, изгнав чуждых людей, проникших в НКВД и тормозивших его работу».
Подчинив НКВД своей единоличной власти, Сталин расставлял в наркомате угодные ему руководящие кадры, с их помощью проводил систематические чистки и истреблял сотрудников органов безопасности большевистской закалки. Вместо опытных сотрудников приходили преданные вождю слепые исполнители, не имевшие ни профессиональных качеств, ни жизненного опыта, зато четко усваивавшие, как надо действовать, чтобы продвигаться по служебной лестнице. В печальной хронике уничтожения чекистских кадров в период культа личности стала прослеживаться определенная закономерность. Сентябрь 1936 — декабрь 1937 года: с приходом Ежова в наркомат НКВД начались репрессии против собственных сотрудников. Июнь — декабрь 1937 года: репрессии в органах НКВД распространились на территории союзных и автономных республик, краев и областей. В частности, на Украине подверглись широкому уничтожению сотрудники украинских органов государственной безопасности — соратники наркома Балицкого. Январь — апрель 1938 года: проводились аресты и расстрелы сотрудников НКВД, обвиненных в перегибах при осуществлении террора на местах; на Украине ликвидировали значительную группу сотрудников во главе с наркомом Леплевским. Апрель — декабрь 1938 года: с приходом в руководство НКВД Лаврентия Берии усилились репрессии в отношении ставленников Ежова; особенно это коснулось ликвидации чекистов московского, северокавказского и других регионов. 19531954 годы: после ареста Берии и его сподвижников проводилась крупная чистка органов госбезопасности. 1956–1967 годы: последствия развенчания культа личности Сталина, начавшиеся при Хрущеве сокращения и реорганизации системы органов государственной безопасности, образование КГБ СССР.
