- Не могу поверить, - тихо произнес Телегин, взглянув на взволнованного Сбытова.
- Товарищ дивизионный комиссар! Разведку выполняли лучшие летчики сто двадцатого истребительного полка - Дружков и Серов. Не доверять им не могу, как и их командиру, полковнику Писанко. Ведь речь идет не о роте, даже не о полке... Движется целая армада вражеской техники! Ее колонна растянулась почти на двадцать пять километров! Ошибиться невозможно! - Сбытов ткнул пальцем в развернутую на столе карту и продолжил: - Летчики прошли над ней на небольшой высоте, ясно видели кресты на танках, даже были обстреляны. Никаких сомнений: враг движется на Юхнов!
Теперь непременно надо звонить в Генеральный штаб - там уже наверняка осведомлены о прорыве врага...
Дивизионный комиссар Телегин, промокнув платком наголо бритую голову, снял трубку "кремлевского" телефона и набрал номер маршала Шапошникова. На звонок откликнулся дежурный генерал. Телегин назвал себя и спросил:
- Скажите, пожалуйста, каково положение на Западном фронте?
- От Западного и Резервного фронтов новых данных не поступало, спокойно ответил генерал.
Телегин был обескуражен: а вдруг Генштабу действительно ничего еще не известно? Но в это не верилось. И попросил дежурного:
- Прошу соединить меня с маршалом Шапошниковым.
Борис Михайлович ответил уставшим голосом; чувствовалось, что он крайне занят.
Сообщив маршалу о том, что штаб Московского военного округа потерял связь со своим командующим, уехавшим из Тулы в район Малоярославца, сжато доложив о выполнении полученных от Генштаба заданий, Телегин затем осторожно поинтересовался положением дел на Западном фронте.
- Ничего, голубчик! - утомленно ответил Борис Михайлович. - Ничего тревожного пока нет. Все спокойно, если под спокойствием понимать войну{16}.
В телефонной трубке раздались короткие гудки. Разговор с маршалом окончен. Телегин сидел в растерянности, с трудом сдерживая себя, чтоб вновь не позвонить в Генштаб. Отсутствующим взглядом скользнул по окаменелому лицу полковника Сбытова: в нем боль, досада, негодование и... непонимание.
- Товарищ член Военного совета, - осипшим голосом обратился к Телегину полковник Сбытов, - мы совершим преступление, если не доложим...
- Помолчите, голубчик, - строго перебил его Телегин, не заметив, что употребил любимое слово Шапошникова. - А вы представляете себе степень преступления, если мы, опираясь на неподтвержденные данные двух летчиков, поднимем в Москве ложную тревогу в столь напряженное время?.. Не о нас с вами речь!..
Полковник Сбытов рывком встал со стула и, кажется, угрожающим тоном произнес:
- Я отвечаю за достоверность информации! Разрешите мне доложить в Генеральный штаб!..
- Не разрешаю!.. Приказываю сейчас же послать на повторную разведку самых надежных летчиков... Пусть снизятся до бреющего полета, пройдут над колоннами, опознают их, определят состав, численность техники и направление движения...
Сбытов будто ничего не слышал. Смотрел на члена Военного совета печально-негодующим взглядом и молчал. Потом вдруг повернулся и зашагал из кабинета, отрешенно сказав на ходу:
- Есть, послать повторную разведку!..
* * *
В первой половине дня 5 октября с Люберецкого аэродрома вновь взмыли истребители и взяли курс на юго-запад. Третьим взлетел лейтенант Виктор Рублев. Боевые полеты, к которым уже привык, теперь казались ему обыкновенной работой, хотя и ощущал в ней какую-то праздничность. Странно, шел навстречу опасностям, воздушным схваткам с "мессершмиттами", зенитным обстрелам с земли, но все-таки состояние юношеского восторга не усмирялось в нем, не иссякала вера в свою неуязвимость. И чего греха таить, даже в воздухе, когда он был один на один со своим истребителем, его не покидало чувство некоторой рисовки, будто он был на виду у Ирины Чумаковой, с которой случайно встретился, когда в районе Кубинки разыскивал обломки своего истребителя. Из него он выбросился с парашютом после того, как таранил немецкий бомбардировщик в ночь первого воздушного налета на Москву. Они с Ириной еле узнали друг друга после единственного свидания в Ленинграде за сутки до начала войны.
Потом побывал у Ирины в московской квартире, испытал смущение при знакомстве с ее, такой же красивой, как и она, матерью и радостное потрясение от встречи с Федором Ксенофонтовичем Чумаковым, с которым выходил из окружения, не догадываясь тогда, что тот удивительно мужественный генерал - отец Ирины.
Теперь Ирина как в воду канула. Телефон в их московской квартире не отвечает, а съездить из Люберец в Москву при бессменных боевых дежурствах на аэродроме - немыслимо. Война ведь совсем рядом.
Вот и сегодня Виктор Рублев в составе звена истребителей летал, как и все последние дни, в дальнюю разведку. Главная задача была - осмотр закрепленных за их полком магистралей. Пролетели над Малоярославцем, Медынью и взяли курс на Юхнов. Земля виделась с высоты, как топографическая карта крупного масштаба - в зеленых или пестрых пятнах лесов с просеками, прожилками больших и малых дорог, с квадратами полей, черных, желтоватых, коричневых, с кубиками деревенских или городских домов. Проплыла внизу железная дорога, идущая из Вязьмы на Калугу; по тонким ниточкам рельсов двигался будто игрушечный поезд с дымящим паровозиком впереди. Через лес, перелески и поля юлила из дали в даль речушка, сверкая на изгибах отраженными лучами солнца.
Вот и Юхнов. Над ним кое-где вздымались черные и округлые столбы дыма, уползавшие на юг. Далее пошли на Спас-Деменск - вдоль шоссейной дороги, рассекавшей ровным пробором лесной массив. Издали увидели, что над дорогой зависла колеблющаяся полоса то ли дыма, то ли рыли. А еще через минуту разглядели длинную, неохватную взглядом колонну танков, бронетранспортеров, грузовиков.
"Отступают наши войска или совершают маневр?" - подумал Виктор и, видя, что ведущий - лейтенант Дружков - резко стал пикировать на колонну, тоже подал ручку управления вперед. Но что это? Откуда-то из колонны часто замигали светлячки - стреляли из пулеметов. Ударили зенитные пушки.
"За немцев нас приняли!" - с досадой подумал Виктор и, повинуясь команде Дружкова, отвалил вправо. Рядом с ним шел истребитель лейтенанта Серова.
Самолеты, отвернув от шоссейки, снизились к самым верхушкам леса и вновь пошли прямо на колонну. И тут же Виктор разглядел на бортах танков и бронетранспортеров черные, в желтом окаймлении, кресты.
"Немцы!.. Откуда они тут взялись?.." Виктор знал, что линия фронта проходила где-то у Брянска, Рославля, Ельни...
По истребителям открыли из колонны уже шквальный огонь - из крупнокалиберных пулеметов и автоматических пушек...
