Машины паркуются прямо в воду, у кромки льда. Где-то в лифте едут соседи по гаражу чтобы заранее прибыть на место и спланировать коварство. «Ашан» остался за спиной, но слышу я скрип авторучки менеджера-переписывателя ценника на сахар. А чтобы с рабочего стула было ему виднее как идут дела в сахарном отделе, подкладывает он себе под попу вдвое сложенную газету «Правда» за 1971 год.
Апрель.
Подаренный коллегами сертификат от «Тикетлэнд» я превратил в рискованные билеты на театральное представление. Рискованные, потому что выбрал новый для нас с женой театр, совершенно сумасшедшую постановку Мольера, да, со стихами, и судя по фотографиям актёров на сцене в сети, всё должно было быть необычнейшим необыкновеннейшим. Часто такие излишне постмодерновые вещи отталкивают. Режиссёры и актёры прячут за пошлостью и гримасами дефицит своего опыта, дарят зрителю провокацию плюс плохой звук и свет, что в итоге рождает массу срамных отзывов. Отзывы я изучил, но сердце подсказывало, нюх вёл, это будет бомба. С учётом бесплатных билетов-подарков мы выдвинулись. «Театр на Таганке» встретил нас полным залом персоналий, которых не встретишь в нашей Новомосковской деревне. Парни с длинными розовыми волосами, девицы с огромными чёрными бантами на талии, человек-шея, как Джим из «Острова сокровищ», человек-борода, которому пригодились бы глаза краба на ниточках чтобы их было видно из-за растительности. И это был только ещё гардероб. Зал и сцена оказались минималистическими, но способными превращаться в воображении зрителей в другой мир. Спектакль нам очень понравился. Оказался буффонадой, пантомимой, клоунадой, уличным театром, всем чем угодно, но не академической постановкой Мольера. И то было прекрасно. Вызов, испытание для настоящих театралов. Несколько зрителей, в том числе прямо перед нами ушли в первом из двух антрактов. Но мы нет. Театр – не для слабаков. Мы унесли домой вращающуюся мелодию клавесина и яркие образы неповторимого грима и одеяний актёров, что справились на трёхкратное ура. Мы обогатились ещё одной постановкой, которую будем рекомендовать своим друзьям, о которой станем вспоминать много раз, мы подняли планку своего зрительства на новую высоту, прошли тест, поняли смысл, порвали шаблон, вломились в круг любителей Таганки. Мы счастливо провели долгий вечер. Было лишь как всегда жаль, что дочка не смогла последовать за нами за нарисованный на стене камин, в мир искусства.
* * *
Четвёртое, Карл, четвёртое апреля! В Москве снегопад какого не было большую часть зимы. Во всех дворах не то что дворники, трактора устали переворачивать белые тонны. Снова опять заново Москву засыпало-замело в эту бесконечную зимовесну. Солнце перестало греть. Сугробы высятся на машинах. Днём и ночью раздаётся пикание сигналок спецтранспорта, что расчищает дороги. Сотни детей в округе строят снеговых людей, крепостные стены. Собаки тонут в снегу сойдя с тропы. Местами нет никаких троп. Вычищенные тротуары невозможно распознать и народ течёт по дорогам. Аномалия людского поведения, войны и мира, спекуляций отразилась в природе аномальным апрельским снегопадом. Я перестаю удивляться официально. Жду пятое апреля с ледяным дождём или градом, грозой, чего уж там, жду ураган, снегопад по колено уже состоялся.
* * *
Мой рассказ про путешествие семьёй на Кубу прочитало около десятка человек из числа друзей и пара коллег с работы. Загруженный в ЛитРес он доступен бесплатно, возможно, какой-либо сумасшедший литархеолог обнаружит его и прочтёт тоже. Отзывы почти у всех сдержанные. Все отметили какие-то такие лучшие или смешные места, что были прочитаны на духу, те же все отметили какие-то такие другие места рассказа, где читалось не так легко. Все эти такие-какие места у разных людей не совпадают. Они не совпали и с моими представлениями о том, где у меня там хорошо и плохо. Так что результат такой: прочли, спасибо, рассказ состоялся и можно тихонечко радоваться, что я не побоялся это показать. А значит «это» будет расти, потому что то, что показано обязательно будет расти. Это закон жизни. На очереди мой новый рассказ? Ох, надо его перечитать и отредактировать во второй раз. С этим не уверен. Огромный текст, что раскрывает меня и даст обо мне знакомым людям куда больше информации, чем я получу после их отзыва. Не всякий сможет прочитать это не только из-за большого объёма, качество моего первого многотысячника разумеется оставляет лишь надежду на интерес, сюжет отсутствует, какой же сюжет у дневника, а главное, читатель из среды друзей и родственников найдёт себя средь Times New Roman и эта находка в виртуальном мире текста аукнется мне в реальном мире слов и взглядов. То есть – не сегодня. Однако, писали же личности вроде Довлатова, просто о себе, о работе и выпивке, о погоде и дороге, не уставая пересказывали просто события вокруг. Стало это классикой отчего-то. Может и зря сегодня для меня «не сегодня»?
* * *
Много шуток есть на эстраде и в сети по поводу того, что Россия – это ад. Русскому персонажу этой монопрезидентской двадцатигодины не стоит бояться смерти от любых причин. Там, за ямой, хуже быть не должно. Если ты умираешь в аду, чем тебя можно испугать? Вторым адом? Мне-атеисту совершенно смешны подобные сравнения, но вдруг пришла ещё одна примета того, что все эти мнения людей правдивы. Совершенно несмешная примета, пришла в голову, когда я нечаянно посмотрел телеканал «Звезда». Вечные несгораемые огни в каждом из российских городов, не являются ли они признаком того, что мы живём в пламенном антиподе рая?
* * *
Когда не знаешь, что почитать, и разом вся современная литература кажется сборником нытья о неудавшейся жизни или исповедью проститутки, у меня есть рецепт, есть совет. Выход в таком случае – Джулиан Барнс. Как я понимаю из предисловий, анонсов его книг, выложенных какими-то специальными людьми на платных сервисах-библиотеках и контр-ц контр-в оттуда на все остальные сервисы на свете, Барнс представляется обществу как талант играющий со словом, истинный литератор, вращающий слова необыкновенным образом. Автор элитен и высок, мастер от филологии, владеющий текстом столь виртуозно, что способен передать написанным испытанные другим человеком эмоции, полутона размышлений, полуошибки молодости, недомолвки в беседе с попугаем. Барнс велик, Барнс есть недостижимая высота потолка сталинских высоток, только в этом случае скорее викторианских. Образчик английской литературы. Прочитав его достаточно, я вижу, что те, кто пишет подобные вступления, Барнса не читали либо не дочитывали. Я был покорён его «10 ½» главами, прочитал их в оригинале и только после именно оригинального текста понял насколько автор крут и самостоятелен. С тех читаю его на русском, но всё же помню каждый раз, что держу в руках пересказ, упрощение,
