— мирным и конструктивным путём» [111].
Несмотря на враждебность властей, «Индийская борьба» получила положительные рецензии в британской прессе и высокую оценку в литературных и политических кругах континентальной Европы. Ромен Роллан нашёл книгу столь интересной, что заказал второй экземпляр — для жены и сестры. Кстати, в апреле 1935 г. Бос встретился с ним у него дома в Вильнёве (Швейцария). В том же месяце перенёс в Вене операцию.
Затем Бос собрался ещё в одну масштабную поездку по Европе. В числе прочих стран намеревался посетить и СССР. Контакты со Страной Советов Бос завязал ещё в 1933 г., когда тамильский коммунист Арадил Кандетх Нараянан Намбийяр (1896–1986) свёл его с представителями ТАСС в Берлине. Намбийяр был выпускником Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ) в Москве, а в германской столице руководил Индийским информационным бюро, которое четырьмя годами ранее создал Неру. Правда, в том же 1933 г. гестапо совершило налёт на помещение бюро, Намбийяра арестовали и выслали из страны. Он перебрался в Прагу, где помог Босу наладить индо — чехословацкие связи.
Однако в советской визе Босу неожиданно отказали. Он объяснил это сближением СССР с Британией и сетовал, что такое решение навредит репутации Страны Советов в Индии. Что касается отношения Боса к общественным преобразованиям в СССР, то если Неру их приветствовал, то Бос в «Индийской борьбе» позволил себе покритиковать коммунизм. Так, он выделил несколько причин, по которым «Индия не станет новым изданием Советской России», в том числе отсутствие у коммунизма симпатии к националистическим движениям (с учётом тогдашнего курса Коминтерна это было верно), антирелигиозность коммунизма и материалистическое толкование им истории [112]. Возможно, эта критика и была истинным мотивом отказа в визе.
В марте 1935 г. Бос отозвался из Женевы на учреждение полугодом ранее в Индии Конгресс — социалистической партии — левой партии внутри ИНК. Её генеральным секретарём стал политик из Бихара Джаяпракаш Нараян (1902–1979), который войдёт в историю прежде всего как лидер оппозиции премьер — министру (1966–1977) Индире Ганди во время введённого ею чрезвычайного положения 1975–1977 гг. Новая партия стояла за всеобщее избирательное право, аграрную реформу, национализацию промышленности. Бос приветствовал создание этой партии как ещё один мятеж против косности ИНК, проведя параллель с созданием в 1923 г. партии Свараджья. Вместе с тем считал ошибочным её ориентацию на фабианский социализм Англии и на идею созвать учредительное собрание. Бос высказался за более радикальное решение — однопартийное правление, приведя в пример СССР, Италию, Германию, а всего более кемалистскую Турцию.
В последнее турне по Европе Бос отправился в январе 1936 г., рассчитывая вернуться в Индию к сессии ИНК в Лакхнау. В Праге вновь имел беседу с Бенешем, уже президентом (1935–1938). В третий раз побывав в Берлине, Бос назвал Германию «теперь весьма пробританской». Чувствовал и расистскую составляющую нацистской идеологии. В марте 1936 г. сокрушённо писал генеральному секретарю Индийского института в Мюнхене Францу Тирфельдеру (1896–1963): «Впервые посещая Германию в 1933 г., я питал надежды, что новая немецкая нация, которая поднялась к осознанию своей силы и самоуважению, инстинктивно будет чувствовать глубокую симпатию к другим народам, борющимся в том же направлении. Сегодня я сожалею, что в Индию мне приходится возвращаться с убеждением, что новый национализм в Германии не только узкий и корыстный, но и высокомерный. Недавняя речь господина Гитлера в Мюнхене передаёт суть нацистской философии» [113]. После этой речи, в которой фюрер заявил, что белая раса призвана править цветными народами, Бос отправил в индийскую прессу призыв бойкотировать немецкие товары. Речь Гитлера в самом деле вызвала в Индии взрыв возмущения, и немецкий консул в Бомбее К. Капп с трудом отговорил торговую палату города от резолюции о бойкоте [114].
Особое место в турне Боса занял визит в Ирландию. Общее с Индией колониальное прошлое этой страны обеспечило ему тёплый приём. «Для радикальных индийцев, особенно бенгальцев, Ирландия была страной волшебной. Она добилась невозможного — доказала, что даже могущественная Британская империя уязвима» [115]. «Отец независимости» Ирландии и председатель Исполнительного совета страны Имон де Валера (1882–1975) принял Боса на уровне высокого представителя дружественной страны. Встретился Бос и с рядом министров, с которыми обсуждал отмену крупного землевладения, роль частного и государственного предпринимательства в индустриализации и другие вопросы. Сведения о его визите в Ирландию занимали первые строчки новостей и в Ирландии, и в Индии. У ирландцев Бос искал совета, как бороться дальше.
Проведя три года в Европе, Бос сформировал собственное мнение о нацистском и фашистском режимах. В ноябре 1935 г. опубликовал в калькуттском ежемесячном журнале Modern Review статью об Италии и её захватнической экспедиции в Эфиопии, в которой осудил агрессию, но упирал на лицемерие Британии: не поддерживая Муссолини открыто, та по сути предоставила ему свободу рук. Уроком Эфиопии Бос считал следующее: в XX в. нация может «надеяться быть свободной только в том случае, если сильна» [116]. По его мнению, империализм можно было свергнуть либо с помощью антиимпериалистической борьбы, либо воспользовавшись конфликтом между империалистами — соперниками. Правда, последнее в годы Второй мировой войны приведёт его к союзу (в том числе) с той же Италией.
В марте 1936 г. Бос собрался вернуться на родину, но от министра иностранных дел Британии (1935–1938) Энтони Идена получил предостережение: в таком случае его вернут в тюрьму. Проведя неделю со своей невестой Эмили Шенкль на австрийском горном курорте Бадгаштайн, Бос всё же отплыл в Индию. Парадоксальным образом, несмотря на длительные зарубежные поездки в 1930‑е гг., а позднее добровольный отрыв от Индии в годы Второй мировой, жизнь изгнанника не любил и рвался обратно на родину. Уже в египетском Порт — Саиде власти забрали у Боса паспорт и на время стоянки парохода приставили к нему полицейского, запретив сходить на берег [117].
Прибыв в апреле в Бомбей, Бос был вновь помещён в тюрьму. Негодование общественности власти проигнорировали. К 1936 г. Бос был уже настолько значимой фигурой, что вопрос о запрете ему возвращаться на родину обсуждался в Центральном законодательном собрании в Дели. Чтобы оказать на власти давление, Неру, избранный тогда председателем Конгресса, призвал страну провести 10 мая 1936 г. Всеиндийский день Субхаса. Даже это мероприятие не возымело действия, но заключённого хотя бы перевели в родную Бенгалию.
6. Заключительный этап политической деятельности в Индии (1936–1940)
Годы изгнания внесли большой вклад в развитие личности Боса и его лидерских качеств. Вместе с тем, как считают историки, его вынужденное отсутствие нанесло ущерб национальному движению, тем более что в 1932–1935 гг. из движения выпал и
