- Прошу прочитать и подписать протокол допроса, - требовательно обратился к Сбытову полковник.
Николай Александрович спокойно прочитал две страницы машинописного текста. В нем от имени Сбытова утверждалось, что немцы к Юхнову не прорывались, этому нет никаких подтверждений, а донесения воздушной разведки оказались ошибочными, введшими его, командующего ВВС Московского военного округа, в заблуждение, и он признает свою вину в дезинформации Ставки. Верховного Главнокомандования.
Сбытов взял со стола ручку, будто собираясь расписаться под протоколом допроса, и торопливо написал под его нижней строкой:
"Последней разведкой установлено, что фашистские танки уже находятся в районе Юхнова и к исходу 5 октября город ими будет занят полностью. Все написанное выше - бред или провокация". - И только потом расписался.
- Что вы наделали?! - почти взвыл посланец Абакумова, прочитав дописанное. - Вы испортили протокол!
- Зато не испортил свою биографию, не опозорил своего имени! - сердито ответил Сбытов. - Убирайтесь вон!
Разумеется, это в высшей степени было справедливо, хотя с НКВД шутить опасно. Но Николай Александрович решился на крайность...
* * *
А тем временем события на московском направлении развивались с трагической стремительностью. Телефоны в штабе Московского военного округа не умолкали. Дивизионный комиссар Телегин еле успевал принимать донесения, отдавать приказы и распоряжения. Все происходившее в кабинете заносилось в рабочую тетрадь, записи вел сидевший рядом с Телегиным батальонный комиссар Н. М. Попов{18}. Каждая строка в книге звучала нарастающими тревогами, все более угрожающим положением, человеческими бедами высшего накала:
"16 часов 00 минут. Звонит из Малоярославца Чернов (37-й укрепрайон). Танки и мотопехота противника заняли Юхнов. Отходят разрозненные подразделения Резервного фронта. Подошли 5-й гаубичный полк (без снарядов и горючего) и прожекторный батальон.
Телегин. Всех отходящих военнослужащих задерживать, формировать из них роты, батальоны и ставить на рубежи. Командиров и политработников посылаем из резерва. Ждите от нас боеприпасы и горючее... По боевой тревоге подняты Подольские училища. Им приказано в спешном порядке выходить на ваш рубеж и занять оборону по вашему приказу..."
И тут же распоряжение начальнику артиллерийского снабжения немедленно отправить на автомашинах в Малоярославец миллион патронов, ручные и противотанковые гранаты... Приказы о горючем, командирах и политработниках...
"16 часов 15 минут. По "кремлевке" секретарь обкома Б. Н. Черноусов сообщает, что из района Юхнова и Медыни на Малоярославец движется большое количество населения, советских и партийных работников, подтверждающих выход танков противника на Юхнов и движение их на Медынь..."
Телегин информирует Черноусова о принятых штабом округа мерах. Просит его предложить секретарям райкомов партии и председателям исполкомов выводить население за линию обороны в сторону от шоссе и там собирать его, не допуская прохода в Подольск и на Москву...
"16 часов 20 минут. Звонит генерал Шарохин{19}, просит проинформировать об обстановке.
Телегин. Возвратившееся звено самолетов 120-го истребительного авиаполка доложило, что на шоссе к Малоярославцу продолжается отход большого количества населения, групп военных. Медынь горит... На дороге Спас-Деменск - Юхнов, Юхнов - Гжатск - танки, в обратную сторону автомашины.
Шарохин. Нарком приказал выделить пять самолетов и разведать районы Малоярославец, Юхнов, Спас-Деменск, Сухиничи, Калуга, Медынь, ст. Угрюмово. Особое внимание обратить на леса, идущие на северо-запад от Юхнова и Медыни.
Телегин. Сейчас отдам распоряжение..."
"16 часов 30 минут. Военком Лакишев (ВВС). В лесу южнее и юго-западнее Юхнова - скопление танков противника. Улицы Юхнова забиты танками и автомашинами, прикрываются сильным зенитным огнем..."
Тут же последовал приказ Телегина о нанесении бомбовых ударов по обнаруженным целям... И так - непрерывно...
"17 часов 35 минут. Телегин - Шарохину по "кремлевке". Только что комбриг Елисеев доложил из Подольска, что танки противника прорвались через Малоярославец и движутся на Подольск. Елисеев выдвигается с передовым отрядом и двумя батареями на реки Мочь и Нара. Сведения получены от коменданта 2-го дорожного участка военно-автомобильной дороги. Принимаю меры к проверке. До получения данных - прошу выше не докладывать.
Белову. Выставить сильные заградительные отряды, чтобы в Москву ни один человек из беженцев не попал. Отряды в 30-40 человек поставить в Кубинке, Наро-Фоминске, у Подольска".
Судя по телефонным звонкам из разных управлений Генерального штаба, Ставка пока так и не наладила связи с Западным и Резервным фронтами. А донесениям служб Московского военного округа и его оборонительной зоны не во всем доверяла. Да и действительно, невозможно даже было предположить, что немецкие войска сразу охватили армии двух наших фронтов с юга, оказались у них в тылу и приблизились к Москве на расстояние, которое механизированным войскам можно преодолеть за несколько часов; при этом неизвестно, как развивалось боевое противоборство на других участках фронта. Боязнь дезинформации в этих условиях проникла даже в Ставку Верховного Главнокомандования.
В 18 часов 15 минут Телегину позвонил Сталин:
" - Телегин?.. Вы сообщили Шапошникову, что танки противника прорвались через Малоярославец?
- Да, товарищ Сталин. Я доложил об этом генералу Шарохину, но...
- Откуда у вас эти сведения?
- Мне доложил из Подольска помощник командующего по вузам комбриг Елисеев со слов коменданта автодорожного участка. Связи с Малоярославцем нет, и я приказал ВВС немедленно послать самолеты У-2 и истребители для проверки, а также запросить посты ВНОС...
- Это провокация! - сердито сказал Сталин. - Прикажите немедленно разыскать этого коменданта, арестовать его и передать в ЧК. А вам на этом ответственном посту надо быть более серьезным и не доверять всяким сведениям, которые приносит сорока на хвосте..."
Телегин будто увидел Сталина в его кремлевском кабинете, бросающим на аппарат телефонную трубку. Сердце захлебывалось от обиды и тревоги. Понимал, что Сталин не верит в прорыв немцев. Но Шапошников? Неужели и маршала кто-то вводит в заблуждение? Зачем?.. Как поступать дальше?.. Хотя бы генерал Артемьев прилетел быстрее. Может, его информации Сталин поверит...
* * *
В кабинет вошел полковник Сбытов - какой-то взъерошенный, с побелевшим лицом и даже побелевшими от волнения глазами.
- Прошу сегодня же меня освободить от должности командующего ВВС МВО и отправить на фронт рядовым летчиком! - категоричным тоном заявил он. Командовать ВВС округа больше не могу!..
