Небольшой газетный рассказ вдохновил на подвиги не только отдельных воинов, но целые воинские подразделения, роты, батальоны. Двухлетняя малышка, с ее радостями и опасностями, одним своим русским именем мстила фашистам за погибшую маму, став оружием в руках советских воинов. С ее именем на устах бойцы уничтожили сотни, тысячи гитлеровских захватчиков. В связи с этим мне вспомнился один интересный момент. Шла подготовка к форсированию реки Тисы. Выполнение этой ответственной боевой задачи было поручено первому батальону 278-го гвардейского стрелкового полка 93-й гвардейской Харьковской Краснознаменной стрелковой дивизии. Батальоном командовал Герой Советского Союза гвардии капитан Богомаз. Ставя задачу на предстоящий бой, он кроме всего прочего обратился к воинам с призывом: «Солдаты! Мы там, в городе-герое на Волге, завоевали гвардейское звание, поэтому здесь, на Тисе, будем мстить за сталинградскую Машеньку».
В ответ на призыв командира бойцы проявили в ночном бою невероятную способность по захвату и расширению плацдарма за рекой. К полуночи была завоевана территория длиной три и шириной два километра. К утру саперы навели понтонный мост, и уже на рассвете стрелковый полк и вся дивизия были на той стороне и вели успешные боевые действия с немецкими захватчиками.
Следует отметить, что при умелом форсировании и создании плацдарма на реке Тиса батальон понес минимальные потери. В ночном бою погибли четыре и ранены одиннадцать боевых товарищей. Противник при этом потерял более сотни фашистов. Эту очередную нашу победу на советско-германском фронте следует отнести в копилку Машенькиных побед.
К сожалению, я потерял связь с маленькой девочкой Машенькой и ее родней. В госпитале на мое письмо в село Яблоновое мне ответили, что жители эвакуированы в дальний тыл. Впоследствии мне стало известно, что населенный пункт во время Сталинградской битвы был полностью разрушен авиацией противника и больше не возродился. Эвакуированные жители, видимо, нашли себе пристанище на необъятных землях Советского Союза.
Если принять во внимание образное сравнение, то второй матерью Машеньке стала советская власть. Эта вторая мама вырастила маленькую девочку, дала ей образование и счастливую жизнь, как и всем другим детям войны.
Иначе и быть не могло. Я в этом больше чем уверен.
Петр Демьяненко, пенсионер, инвалид ВОВ, полковник в отставке, Волгоград
Ушел в разведку и не вернулся
Мой дядя сражался за Родину!
Он был хорош собой, с озорными искорками в глазах, невысок ростом, что совсем не умоляло его в глазах прекрасной половины человечества. Характер у него был мягкий, но с твердыми устоями и понятиями о добре и чести.
У него было много друзей, но близкий один – Зураб Анчабадзе, – они всегда были вместе. Каждый мечтал о своем, часто они сидели на берегу своего Черного моря и мечтали о том, что пройдет много лет, жизнь разбросает их по разным местам, но когда-нибудь они снова встретятся в своем Сухуми на берегу своего Черного моря.
Все называли его Левоник, и хотя ему было уже 19 лет, ему это не мешало – Левонов много, а Левоник один.
У него, как у всех его сверстников, тоже была мечта – он хотел стать военным – мешала только болезнь отца, который вдруг занемог, и это очень беспокоило Левоника, ведь он единственный сын в семье. У него было 2 сестры – Шурочка и Асенька. Шурочка была уже барышней на выданье, а Асенька еще подросток. Всей душой он был связан именно с Асей, с ней он делил все свои мысли, рассуждал о жизни, как бы ни представлялось ему будущее, Асенька обязательно была рядом с ним.
Наступил новый 1941 год. Отметили скромно, отцу становилось все хуже и хуже, а весной его не стало. Перед Левоником встала дилемма: остаться в городе, а значит, без образования или ехать учиться. После долгих разговоров с матерью и бабушкой решили – надо ехать.
Он поступил в Смоленское артиллерийское училище, а 22 июня 1941 года началась война, и сразу же, ускоренно, был завершен курс обучения, и мой дядя Левоник стал новоиспеченным лейтенантом. Его часть была дислоцирована в Воронеже, воевала под Смоленском. В письмах домой у него было все хорошо, да иначе быть не могло, родные должны быть спокойны за него. Через 2 месяца после начала войны письма перестали приходить, а еще через энное время из части, где служил Левоник пришло письмо. В конверте был маленький бланк, где было написано, что «…Ваш сын Семерджан Левон пропал без вести…». В сопроводительном письме командира было сказано, что Левоник с группой бойцов ушел в разведку и не вернулся. Атак как их не нашли, то, значит, они пропали без вести.
Это был страшный удар для семьи, невозможно было представить, что Левоника больше нет. Моя бабушка поседела за одну ночь – она стала седая как лунь. Умные люди говорили бабушке, что это даже хорошо, что нет «похоронки», ведь так есть надежда, что он жив, еще найдется. Но прошли годы, он не нашелся. Я знаю, что его мама так и не поверила в смерть Левоника, хотя, будучи уже глубокой старушкой, сидела у телевизора в ожидании военных фильмов. Смотря их, она плакала беспрестанно, тихо шепча имя любимого сына, а когда семья отсылала ее спать, она сопротивлялась и не уходила, продолжая тихо плакать.
С помощью родственников, живших за рубежом, несколько раз в разные годы были организованы объявления в зарубежных газетах о поиске Левоника – результат был нулевой.
Прошли годы. Сестры вышли замуж, Шурочка жила отдельно с мужем, а моя мама Асенька с мужем детьми и со своей мамой, моей любимой бабушкой Мараник. В 1977 году она умерла, проходив в трауре по сыну всю свою жизнь.
В 2004 году умерла моя мама – Асенька, которая всю свою жизнь держала большой портрет Левоника на самом видном месте. Это было все, что осталось от него.
В апреле 2015 года мы готовились к 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.
В первых числах мая ночью звонит моя младшая сестра Марина, которая до сих пор живет в Сухуми, и плача, захлебываясь, кричит, что по местному телевидению прошла информация о розыске родственников Семерджана Левона Григорьевича. Левоника?
Через 74 года, после того как пропал без вести наш Левоник, под Смоленском, у деревни Ельня был найден солдатский медальон на имя старшего лейтенанта Семерджана Л. Г. Конечно, нашли и останки нашего Левоника, обрывки неотправленного письма домой, а в официальном бланке с биографическими данными была сделана приписка рукой Левоника – «Семерджан Ася Г.». Ася, Асенька, его любимая сестра, он думал о ней до последнего вздоха.
Я не знаю, что я чувствую. Радость, что наш Левоник, больше не пропавший без вести, или печаль, что не осталось ни одной надежды на то, что когда-то, в те лихие и страшные годы, он не остался в живых и не затерялся где-нибудь…
