Мне удалось посмотреть несколько страниц, перемежавшихся закладками и усеянных замечаниями на полях. Осталось впечатление, что автор записей – активный противник всего того, что он прочитал на данном листе книги. Мы с послом поблагодарили хозяина за гостеприимство и пожелали ему успеха в изучении марксистско-ленинских трудов. Даллес громко рассмеялся. Мы – тоже. Это был показатель того, что обе стороны правильно поняли друг друга.
Впрочем, в последующем Даллес ни разу не попытался блеснуть знанием марксизма-ленинизма или хотя бы некоторых его положений. Он во всех отношениях оставался тем, кто отстаивал интересы своего класса – в государственной деятельности, во внутренней и внешней политике, в теории и на практике.
…Лето 1959 года. Четыре министра иностранных дел СССР, США, Англии и Франции собрались в Женеве на очередное совещание для обсуждения германских дел.
Неожиданно объявили перерыв – умер Джон Фостер Даллес. Он всего за несколько месяцев до этого в связи с болезнью был переведен администрацией с поста Государственного секретаря США на должность специального консультанта при президенте США. Теперь, после его смерти, министры по указанию своих столиц должны были лететь в США на похороны.
Шаг был понятный для всех и оправданный.
Вылетели из Женевы мы все вместе. Во время посадки в самолет я вошел и сел поближе к окну. Чуть впереди от меня разместился новый Государственный секретарь США Кристиан Гертер. Он имел физический недостаток, ходил на костылях: мы всегда его пропускали вперед.
Где-то в середине пути над Атлантикой ко мне подошел министр обороны США Нэйл Макэлрой.
– Можно присесть рядом с вами, господин Громыко? – спросил министр. – Я хотел бы кое о чем переговорить.
– Пожалуйста. Я готов.
А сам прекрасно понимал, что у министра обороны простых разговоров быть не может. Да и вряд ли он по своей инициативе стал бы напрашиваться на беседу с министром иностранных дел Советского Союза, тем более что в самолете находился и Государственный секретарь США.
Мой сосед начал разговор, как он выразился, о «желтой опасности», иначе говоря, о Китае. Он развивал этот тезис энергично, пытаясь убедить меня в правильности его доводов и мыслей.
– «Желтая опасность», – уверял Макэлрой, – сейчас настолько велика, что от нее отмахиваться просто так нельзя. Более того, ее не только надо учитывать, но с нею надо бороться.
«Куда он гнет?» – подумалось мне. Но вслух я ничего не высказал, слушая собеседника, а тот продолжал:
– Нам стоило бы объединиться против Китая.
Он приостановился, чтобы посмотреть, какой эффект произведут его слова.
Отношения в те годы между СССР и КНР были сложными. Практически по многим линиям они подошли к нулевой отметке.
Выслушав Макэлроя, я сказал:
– У нас с вами, иначе говоря, у СССР и США, важная задача – найти решение острых проблем Европы и добиться улучшения советско-американских отношений.
– Но все же, – заявил Макэлрой, – вопрос здесь есть, и большой. В этом направлении необходимо думать и вам, и нам.
На этом, собственно, разговор на данную тему и закончился.
Конечно, обращало на себя внимание то, что об этом заговорил министр обороны, а не Государственный секретарь. Видимо, так было запланировано.
В Москве я информировал Хрущева об увертюре Макэлроя. Он заявил, что ответ, данный американскому министру обороны, был правильный. Видимо, возвращаться к этому вопросу не стоит.
Мировая война не фатальна
Основываясь на объективном анализе общего состояния международных отношений и обстановки в мире, XX съезд КПСС (14–26 февраля 1956 г.) сделал важный вывод о том, что социализм оказывает во многом определяющее влияние на ход мирового развития и что новая мировая война не является фатально неизбежной, так как миролюбивые силы способны не допустить ее возникновения.
В феврале 1957 года состоялось мое назначение на пост министра иностранных дел СССР.
СССР продолжал предпринимать эффективные шаги по смягчению международной напряженности, в поддержку борьбы народов за свое национальное освобождение. Решительное противодействие оказывал он агрессивным проискам империализма, которые вызвали возникновение острых кризисных ситуаций, создание опасных военных очагов в различных районах мира.
Примером тому может служить совершенное в апреле 1961 года вооруженное вторжение американских наемников на Кубу в районе Плайя-Хирон. Эта акция, закончившаяся позорным провалом интервентов, привела к сильному обострению международной обстановки, в результате чего оказались отодвинутыми согласованные сроки советско-американской встречи на высшем уровне, договоренности о проведении которой стороны достигли ранее.
Цель состоявшейся в Вене 3–4 июня встречи заключалась в установлении первого контакта между главой советского правительства Н.С. Хрущевым и Джоном Кеннеди, который в ноябре 1960 года победил на выборах и сменил в Белом доме Эйзенхауэра. Имелось в виду обсудить основные проблемы, затрагивающие советско-американские отношения.
Центральное место в обмене мнениями занимали вопросы, связанные с германским мирным урегулированием и Западным Берлином. Советская сторона высказалась за их скорейшее решение. Кеннеди получил разъяснение, что СССР намерен добиваться заключения германского мирного договора. Беседа носила откровенный характер. Хотя она и затянулась дольше, чем намечалось, но прийти к взаимопониманию не удалось. Вашингтон к этому не стремился.
В дальнейшем США и другие западные державы создали своими действиями весьма напряженную политическую ситуацию в центре Европы, особенно вокруг Западного Берлина. Требовалось дать решительный отпор этим действиям, чтобы оградить законные интересы ГДР, воспрепятствовать реализации замыслов Бонна и его покровителей в отношении Западного Берлина. С учетом всего этого ГДР в тесном контакте с братскими социалистическими странами осуществила 13 августа 1961 года назревшие и вполне оправданные мероприятия по усилению охраны и контроля на границе с Западным Берлином.
В ходе венской встречи позиции сторон резко разошлись и при обсуждении проблем разоружения. Вообще-то американский президент явно пытался на этой встрече оказать давление на советскую сторону. Правда, он впервые признал, что «силы США и СССР равны». В ответ ему было сказано:
– Поскольку такое равенство признается, то из этого надо делать надлежащие выводы для политики.
Казалось бы, по окончании Второй мировой войны отношения между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки должны развиваться с учетом того, что обе страны сражались как союзники в войне против гитлеровской Германии. Со стороны СССР неоднократно предпринимались попытки наладить активное сотрудничество в условиях мира. Это стремление находило выражение и при осуществлении личных контактов на самом высоком уровне.
