От Графской пристани знакомым путем я зашагал к своему дому. Знал, что там никого нет - семьи командиров были эвакуированы из главной базы флота, - и все же спешил: казалось, будто увижу жену и дочь. [55]
Открыл дверь, обошел пустую квартиру, постоял на балконе. Сердце сжала тоска. Далекой показалась недавняя мирная жизнь. А что впереди? Когда-то теперь увижу своих?
«Червона Украина» недолго задержалась в базе. Приняв снаряды, топливо и воду, мы снова ушли в поход. Вместе с другими кораблями крейсер сопровождал в Одессу транспорты с войсками.
В ночь на 22 сентября в районе Григорьевки был удачно высажен десант. Его удар, слившийся со встречным наступлением защитников Одессы, значительно улучшил положение в восточном секторе обороны города. Эту первую черноморскую десантную операцию периода Великой Отечественной войны, в которой «Червона Украина», к сожалению, не участвовала, можно считать примером хорошо задуманных, подготовленных и осуществленных действий.
Удача под Григорьевкой настраивала на оптимистический лад. Верилось, что Одесса выстоит. Но взгляд на карту вызывал иные думы.
К концу сентября положение советских войск во всей полосе действий Южного фронта резко ухудшилось. Враг продвигался к Харькову и дальше - к Ростову. Нависла непосредственная угроза прорыва фашистских дивизий в Крым. Одесса оставалась в глубоком тылу противника.
Вскоре стало ясно, что гарнизон Одессы решено эвакуировать. В начале октября я получил приказ снимать наши части с Тендровской косы, где находились аэродром для истребителей, артиллерийские батареи, сухопутные войска, прикрывавшие корабли и транспорты, ходившие из Севастополя в Одессу и обратно.
Мы совершили к Тендровской косе три похода и каждый из них по строго рассчитанному графику.
Из Севастополя выходили под вечер, чтобы до наступления темноты достигнуть мыса Тарханкут. На этом участке нас прикрывали истребители. Дальнейший переход до Тендры, посадку бойцов на корабль и обратный путь совершали в темное время. Рассвет встречали у Тарханкута и дальше шли опять под прикрытием с воздуха.
Во время первого похода «Червона Украина» подверглась атаке вражеского торпедоносца. Надо сказать, что именно торпедоносцы и бомбардировщики противника представляли в то время главную опасность. [56]
…Истребители проводили нас до Тарханкута. Взошла луна. Увеличив ход до 26 узлов и оставляя за кормой хорошо видимый пенный след, крейсер в одиночестве продолжал путь. На море - полный штиль. В тот момент, когда, казалось, ничто не предвещало опасности, с кормового боевого поста по телефону поступил тревожный доклад: низко летящий самолет атакует крейсер. Не успел я отреагировать, как последовал второй доклад: самолет сбросил торпеду, и она прошла за кормой в десяти - пятнадцати метрах.
Не удивительно, что вражескому торпедоносцу удалось внезапно атаковать крейсер. В то время отсутствовали радиотехнические и совершенные оптические средства наблюдения, но существовала хорошо освоенная нами тактика артиллерийского боя или торпедной атаки в лунную ночь. Она предусматривала занятие кораблем такой позиции, чтобы противник оказался между ним и луной. Тогда неприятеля можно отлично видеть на лунной дорожке, а ему трудно обнаружить корабль, находящийся в темной части горизонта.
Это учел экипаж вражеского самолета, имевшего большой простор для маневрирования. Наши наблюдатели не смогли его увидеть. Услышать гул моторов из-за шума корабельных вентиляторов тоже было невозможно. На мостике он вообще все забивал, и это надо считать конструктивным недостатком крейсеров старой постройки.
Хорошо, что противник промахнулся, а то бы нам было худо. Правда, как потом выяснилось, промахнуться ему помогли наши зенитчики. Когда вражеский самолет был обнаружен, по нему сразу же ударил установленный на корме крейсера крупнокалиберный пулемет ДПЩ. Владимир Александрович Федюшко видел, как пулеметчик, навалившись плечами на упоры ДШК, беспрерывной очередью бил по летящему у самой воды торпедоносцу. След трассирующих пуль упирался прямо в самолет.
По всей вероятности, своевременно открытый прицельный огонь заставил фашистского летчика поторопиться, и поэтому торпеда не попала в цель. Так закончилась первая атака неприятельского торпедоносца по нашему крейсеру.
До Тендры дошли благополучно. Бросили якорь на почтительном расстоянии от берега, так как глубины там [57] небольшие. Быстро спустили барказ, и тот, урча мотором, скрылся в темноте. Скоро он вернулся, за ним шли катера. За несколько рейсов барказ и катера перевезли с берега на борт «Червоной Украины» батальон морских пехотинцев, который она благополучно доставила в Севастополь.
Два других похода к Тендровской косе прошли относительно спокойно.
В те дни в Севастополь приходило много кораблей и транспортов из Одессы, откуда начиная с 1 октября понемногу вывозились материальные ценности, оборудование предприятий, тыловые подразделения.
Для участия в заключительном этапе эвакуации из Севастополя в Одессу вечером 13 октября вышла группа кораблей во главе с командующим эскадрой контр-адмиралом Л. А. Владимирским. Он держал свой флаг на «Червоной Украине». За ней следовали крейсер «Красный Кавказ», эсминцы «Бодрый», «Смышленый», «Незаможник», «Шаумян» и «Дзержинский». Все старые знакомые, с которыми вместе пройдено немало огненных миль.
Рано утром 14 октября показалась Одесса. Во многих местах виднелись дымы пожарищ.
Встали на рейде. Контр-адмирал Владимирский с офицерами штаба ушел на катере в порт, а нам приказал маневрировать на рейде, по вызову корпостов открывать огонь, но особой активности не проявлять.
Сейчас фронт представлял собой тонкую ниточку, разорвать которую было совсем нетрудно. Поэтому соблюдались все меры скрытности, чтобы враг ни в коем случае не догадался о происходящем и не помешал эвакуации.
Прошли сутки. В полдень 15 октября на «Червону Украину» стали прибывать офицеры штаба Одесского оборонительного района. Они с корабля продолжали руководить свертыванием обороны.
С наступлением темноты должен был начаться общий отход батальонов, полков и дивизий с переднего края. Им было предписано скрытно оставить боевые позиции, быстро достигнуть порта, погрузиться на корабли и транспорты и до рассвета покинуть Одессу.
Сгустились сумерки. Внешне ничего не изменилось. Только огни пожаров стали ярче. [58]
«Червона Украина» стояла в полной готовности к выходу в море и к открытию огня. В случае необходимости она должна была прикрыть отход наших частей с фронта всей мощью своей артиллерии.
