- А теперь задание: следить за шоссе. Нам надо знать, что подвозят немцы к фронту, какие части проходят. Записывайте номера на машинах, запоминайте знаки. И еще: попадется немецкая газета, листовка, плакат передавайте нам. Это нужно для контрпропаганды. Ну и, конечно, готовьте людей. - Видя, что мы совсем приуныли, Антонов добавил: - Ничего, ребятки, скоро и вас возьмем в партизанский отряд.
Он поправил портупею и автомат.
- Ну а теперь организуйте нам встречу с Власом Прохоровым. Только так, чтобы подальше от полицаев, - и широко улыбнулся: - Знаете, не люблю внеплановых встреч с этими "бобиками".
Филипп Карпович спросил у меня, кого из комсомольцев-подпольщиков мог бы рекомендовать для связи. Я назвал Михаила Прохорова, Нину Левенкову, Марию Потапенко и Катюшу Савельеву.
- А кто такая Савельева? - спросил Антонов. - Фамилия что-то незнакомая.
- Она из Кормы.
- Это хорошо, очень даже. Надо и в соседних районах иметь связных.
Антонов придержал меня за локоть и, когда мы отстали от других, тихо сказал:
- Посоветуюсь с командованием и, по всей вероятности, решим так: партизаны будут брать сведения у всех, кого ты назвал, а к нам на связь будешь ходить один лишь ты, секретарь. Ну а теперь скорее к Власу, дело есть.
Как узнал я позже, Антонов передал Власу Прохорову поручение И.М.Дикана оформить в Серебрянке подпольную партийную организацию. Вскоре ее создали. В нее вошли кроме самого Прохорова Терентий Балабаев, Петр Михеенко, Бердников, который был переведен сюда из Сверженской организации. Тут ему поближе, а главное - Арсен Степанович по-прежнему шефствовал над нашей комсомольской организацией.
Дня через два полицейские установили, что из Сверженя бесследно исчезли Журавлев, Михунов и Савченко. Они отправились на месте выяснить этот факт, а заодно заготовить продукты.
О прибытии полицейских в Свержень узнали партизаны и решили дать им бой. Народные мстители пробрались в поселок огородами. Дружным залпом ударили по группе гитлеровцев у молокосборочного пункта. Трое, что были на улице, упали замертво. Остальные выползли из здания на противоположную сторону и побежали к Рекотянке, а оттуда - к шоссе. Награбленное врагами добро партизаны возвратили хозяевам.
3
Я сидел возле перекрестка двух квартальных просек в Сверженской лесной даче. Было тихо, только монотонно шумел ветер в верхушках деревьев, и листья падали на землю. Неожиданно в стороне послышался еле уловимый шорох Вскоре он перерос в приглушенные осторожные шаги. Сюда шли четверо. Сразу узнал Антонова и Скобелева. Они познакомили меня с Диканом. Долго тряс мне руку Игнат Максимович. Я только проговорил:
- Здравствуйте, здравствуйте!
И глядел в его серые приветливые глаза, на морщинки, что густо избороздили высокий лоб, красиво окаймленный темно-русыми волосами. Бледное лицо его было гладко выбрито. Я волновался так, что не знал, о чем говорить.
- Познакомьтесь! - Дикан представил Степана Митрофановича Белых.
Этот - действительно богатырь. Высок, строен, красивая военная осанка, взгляд серо-голубых глаз открытый и в то же время строгий. Будто Степан Митрофанович пристально присматривался, чтобы верно, без ошибки оценить тебя... Он пожал руку - крепкое пожатие.
- У нас есть общие вопросы к тебе, есть у каждого из нас и отдельные задания, так что поговорить придется обстоятельно.
- Я готов. Но... очень прошу взять меня с собой в партизаны.
- С собой? - улыбнулся Степан Митрофанович. - Вот поговорим, потом решим, как дальше быть.
Я рассказал о делах комсомольского подполья, поделился опасением по поводу угроз старосты, который составил списки коммунистов, рассказал, что сестра старосты намерена отнести эти списки в комендатуру.
- Думаю, что сегодня ночью надо уничтожить изменников Родины, - сказал я и изложил план операции, выработанный нашими подпольщиками.
- План-то хорош, - ответил Белых. - Но выполните его чуть позже. Нам Ковалевы нужны только живыми. Так что ждите указаний на этот счет.
- Есть! - не очень-то обрадованно ответил я. - Передадим их вам живыми. И сами пойдем с вами.
Но Дикан решительно заявил, что мы важнее там, в Серебрянке. Только в случае смертельной опасности нас возьмут в отряд. И еще предупредил: все действия согласовывать с партизанами.
- Понятно... - окончательно разочаровался я.
А мне так хотелось уйти вместе с ними, вместе с этим молодым партизаном Семеном Скобелевым, с которым за несколько встреч мы успели крепко подружиться. Да и надоело, осточертело постоянно быть среди гитлеровцев притворяться, обманывать, улыбаться, когда хочется плюнуть в рожу. Сбежал бы, кажется, на край света.
Но приказ есть приказ. Дикан недаром сказал:
- Ты - партизан и будешь выполнять здесь все наши приказы. Так решило командование. Таково поручение коммунистов.
Затем Дикан рассказал, как надо вести агитацию среди населения, а Белых долго инструктировал, как работать в стане врага, каким путем передавать информацию партизанам.
Кандидатуры связных, которые я рекомендовал Антонову, обсуждали каждую в отдельности и одобрили. Вновь подтвердили, что я буду связным между подпольными партийной и комсомольской организациями, с одной стороны, и партизанской инициативной группой, с другой. Дали дневной и ночной пароли на ближайшую неделю. Я заучил их. Дневной: два раза поднять руку вверх и один раз выбросить вправо. Ночной: оклик - "Москва", ответ - "Мушка". Я был горд таким поручением, однако оно требовало предельной осторожности и точности во всем.
Еще было задание: выявить в деревнях Довского и Курганского сельсоветов бывших бойцов, командиров и политработников Красной Армии, вырвавшихся из окружения и концлагерей и временно осевших там, но лично не вступать с ними ни в какие связи.
Таким образом, наша подпольная комсомольская организация теперь должна была расширить зону своей деятельности.
СОРАТНИКИ И ВРАГИ
1
Почти каждую ночь сам или наши связные-подпольщики встречались с партизанами. Мы старались распространить правду о том, что делают народные мстители, если они нам это поручали.
Инициативная группа доставляла немало хлопот оккупационным властям. Полевая комендатура сначала, видимо, считала, что действует группа, временно остановившаяся на территории района. Но с каждым днем росла активность партизан. Оккупанты чувствовали, что вооруженная борьба в районе расширяется, что в нее вовлекается все больше и больше народа. И начали предпринимать меры. Связные донесли, что гитлеровцы посылают своих людей не только в соседние деревни, но даже в лес под видом грибников - как раз настало время опят.
