Тем не менее положение любовницы ее угнетало, и Мэрион назначила свою цену человеку, который ее к этому принуждал. Она в лицо называла У-Эр «папиком», а за его спиной – «отвисшим концом» и «стариком». Уверенная в том, что он ее не бросит, и не боясь вызвать его гнев, она шла на риск – вступала в связь со многими, возможно, почти со всеми своими партнерами, игравшими главные роли. «Оператор не мог тебя найти. Где ты была? Жду от тебя объяснений», – в телеграмме призывал ее к ответу У-Эр17. Однако объяснений Мэрион дать не могла.
Любовники сумели продержаться вместе уже два десятилетия. Они испытывали друг к другу глубокое уважение. Мэрион поражалась знаниям Херста, которые казались ей энциклопедическими. Он признавал ее блестящие способности во всем, что касалось производства кинофильмов и сделок с недвижимостью. Их профессиональное сотрудничество было поистине потрясающим. У-Эр правил сценарии, выбирал режиссеров, следил за выбором съемочных площадок и за съемками, а иногда даже ставил отдельные сцены. Мэрион играла, вела себя как кинозвезда, заботилась о человеке, который ее обожал, ублажала его и помогала вести дела киностудии «Космополитэн пикчерз». Вскоре он сделал ее президентом компании. «Я хочу быть Мэрион Дэвис и гордиться высокой честью быть знакомой господина Уильяма Рэндольфа Херста, – писала она в воспоминаниях. – Это все, чего я хочу»18.
Но, конечно, это было далеко не все, что она хотела. В Калифорнии, расположенной в той половине США, которая по его решению должна была принадлежать Мэрион, Херст построил огромный замок, который назвал Сен-Симеон. Для Мэрион У-Эр купил шикарный белый особняк по адресу: 1700, Лексингтон-роуд, Беверли-Хиллз, на самой вершине холма совсем рядом с бульваром Сансет. Кроме того, он построил для нее на берегу океана Оушен-хауз – имение, в главном доме которого действовали тридцать семь каминов, а еще комната, отделанная сусальным золотом; сколько там было спален, Мэрион даже не удосужилась сосчитать. Кроме того, неподалеку от съемочной площадки он построил для нее роскошный четырнадцати комнатный дом в сельском стиле.
Херст продолжал принимать участие в жизни Милли и сыновей, и когда он уезжал с ними отдыхать, перед тем обеспечив Мэрион средствами на время своего отсутствия – и рассчитывая на ее воздержанность, – она мстила ему, устраивая у себя роскошные приемы и вечеринки. «Для всех участников съемок наступало восхитительное время арабских ночей, – вспоминал Чарли Чаплин. – Два или три раза в неделю Мэрион организовывала у себя сногсшибательные приемы, собирая до сотни гостей, в число которых входили актеры, актрисы [включая самого Чаплина, Рудольфа Валентино, Джона Берримора и Мэри Пикфорд], сенаторы, игроки в поло, танцоры, иноземные правители, а также ответственные сотрудники и редакторы, работавшие у Херста»19. Игры, начинавшиеся после ужина, нередко продолжались до восхода, но Мэрион всегда приходила на работу в форме, никогда не унывала и была полна задора и энтузиазма.
Постоянно сменявшиеся любовники удовлетворяли ее потребность в мести, а также в тех сексуальных ощущениях и романтических чувствах, которые она не могла получить в отношениях с У-Эр. Мэрион и невероятно богатый Чарли Чаплин вполне могли любить друг друга. Конечно, они должны были дурачить У-Эр, давая указания своим сотрудникам предупреждать их, если он появлялся, чтобы Чаплин успел незаметно уйти через черный ход.
Еще сильнее Мэрион могла любить актера Дика Пауэлла. К тому времени, когда начался их роман, ей было уже за тридцать, она стала зрелой женщиной, вступавшей в связь с десятками других мужчин. Пауэлл серьезно опасался возможных последствий совращения любовницы У. Р. Херста, но Мэрион его постоянно преследовала, и, в конце концов, он с радостью уступил ее напору. Мэрион настояла на том, чтобы он признался ей в любви, а потом Пауэлл в деталях рассказывал об их романе друзьям. Мэрион не обращала внимания на такое не джентльменское поведение, и их дружба продолжалась до ее смерти.
Вполне вероятно, что время от времени Мэрион случайно беременела. Беседуя с друзьями и подругами, она говорила, что, когда это случалось, ей приходилось прибегать к услугам подпольного акушера. В ее воспоминаниях не звучит сожаление о том, что она не стала матерью. Тем не менее Мэрион была сильно привязана к племяннице и племяннику, а самоубийство племянницы в 1934 г. оказалось для нее большим ударом, после которого она стала еще теснее общаться с племянником.
Все сыновья У-Эр, кроме одного, чувствовали и проявляли глубокую вражду к «этой женщине», которая, по их мнению, разрушила брак их родителей, украв отца у их матери. У-Эр представил сыновей Мэрион, не объяснив им, какие отношения связывают его с ней. Его сын Билл, Уильям Рэндольф Херст-младший, так описывал собственную реакцию, когда в конце концов понял, что Мэрион была любовницей его отца: «Я плакал… Из-за смущения, охватившего нас двоих, я никогда не пытался говорить об этом с матерью… Я был обижен, а временами глубоко уязвлен этими отношениями. Это происходило потому, что моя мать, родившая папе пятерых сыновей, заслужила, чтобы отец был рядом с ней. И мы с братьями тоже»20.
Как писал Билл Херст, большая разница между У-Эр и другими представителями американской элиты, включая Вандербильтов и сравнительно недавно достигшего успеха и получившего известность Джозефа П. Кеннеди, состоит в том, что они «жили во лжи», оставляя своих любовниц «в тени… [в то время как] мой отец оставил нашу мать и открыто сожительствовал с Мэрион… Однако суть всех этих отношений оставалась единой»21. Как и все остальные любовницы, Мэрион была лишь «приятным развлечением», «дорогим, но расслабляющим украшением», «сексуальным котенком» его отца22.
Только самый старший сын Херста, хронически страдавший от избыточного веса весельчак и кутила, которого отец считал слишком безответственным, чтобы завещать ему свою издательскую империю, – лишь Джордж Херст всегда относился к Мэрион по-дружески. В своих воспоминаниях она выразила ему благодарность и написала о привязанности, которую к нему испытывала за его неизменно дружеское отношение, так резко отличавшееся от молчаливой враждебности его братьев.
Жизнь Мэрион в качестве любовницы У-Эр шла по заведенному распорядку. В замке Сен-Симеон они с У-Эр давали вечерние приемы, устраивали вечеринки у бассейна, маскарады и пикники на берегу океана. Мэрион такие приемы гостей очень нравились, но с годами ее все больше тяготила подготовка и необходимость соблюдать правила этикета, казавшиеся ей утомительными и скучными. У-Эр выходил к гостям, плавал в бассейне, играл в теннис, ужинал, но большую часть времени посвящал делам своей издательской империи, писал передовицы и читал газеты.
