На похороны Мэрион не пошла. «С чего бы мне туда ходить? – говорила она. – Мне незачем было участвовать в этой драме, ведь все эти годы он был со мной живой». Она заперлась у себя в спальне, но сказала подруге, чтобы та напомнила Милли Херст «не забывать носить траур вдовы»41. В одночасье в мире Херста Мэрион Дэвис стала persona non grata[65]. Только общительный Джордж продолжил поддерживать с ней дружеские отношения.
Было зачитано завещание и оглашены другие распоряжения на случай смерти. У-Эр действительно защитил права женщины, которую называл «мой преданный друг мисс Мэрион Дурас, которая пришла мне на помощь во время Великой депрессии, предоставив миллион долларов из собственных средств»42. Он всех озадачил и оставил Мэрион право контролировать его империю. Билл Херст по этому поводу сказал следующее: «После смерти старик поставил нас перед дилеммой: его забота о Марион была сбалансирована его ответственностью перед компанией». Семья восстала. За дело взялись адвокаты обеих сторон. Спустя полтора месяца Мэрион отказалась от права голоса, гарантированного ей как акционеру компании, но согласилась действовать в качестве «официального консультанта и советника корпорации Херста, [включая] советы относительно кинокартин и другой деятельности, имеющей отношение к индустрии развлечений»43.
Пожелания У-Эр в основном были удовлетворены. После этого Мэрион Дэвис всех потрясла: она вышла замуж. Ее мужем стал Гораций Гэйтс Браун III, капитан торгового судна, который был моложе нее на восемь лет. Гораций любил ее сестру Розу, постоянно отвергавшую его предложения руки и сердца. Мэрион подружилась с ним и вскоре обнаружила, что его пикантные шутки были сродни ее собственному неординарному чувству юмора. Ее озадаченные друзья высказали предположение, что Браун чем-то напоминал Херста.
Брак оказался несчастливым, и через несколько месяцев Мэрион сначала подала заявление на развод, потом взяла его обратно. Гораций был мужчиной привлекательным и чувственным, от близости с ним Мэрион получала удовольствие. Видимо, это обстоятельство сыграло определяющую роль в том, что она решила с ним остаться. Кроме того, ей хотелось как-то упорядочить свою жизнь и испытать все радости респектабельного супружества, о чем она мечтала в течение долгих лет, пока оставалась в статусе любовницы, которую порой оскорбляли и никогда не принимали в обществе на правах супруги.
Мэрион часто удавалось воздерживаться от пьянства, побочным результатом чего стала потеря веса. В трезвом состоянии она выглядела почти такой же привлекательной, как в молодые годы. Но в конце концов она снова уходила в запой. Тем не менее алкоголизм не мешал ей проводить серьезные сделки с недвижимостью, приносившие немалый доход, значительную часть которого она тратила на благотворительные цели. Ей очень понравились свадьбы двоих сыновей Джо Кеннеди, а Джону Фицджеральду Кеннеди и Джеки на время медового месяца она предоставила свой дом. Позже Мэрион с гордостью присутствовала на инаугурации Джона.
В 1959 г. врачи обнаружили у нее рак челюсти. Мэрион отказалась от хирургического вмешательства и согласилась только на лечение радиоактивным кобальтом. Ей приходилось терпеть постоянные боли, которые она пыталась ослабить с помощью опиума. Чтобы скрыть изуродованную челюсть, она прикрывала ее белым шарфом. Джо Кеннеди вызвал в Калифорнию трех специалистов по лечению рака, и когда они прилетели, она согласилась на операцию. После операции Мэрион некоторое время чувствовала себя лучше, но 22 сентября 1961 г. умерла. Рядом с ее кроватью стоял Гораций и немногие оставшиеся родственники. Перед тем как погрузиться в небытие, Мэрион сказала Горацию, что ни о чем не жалеет.
Похороны Мэрион превратились в торжественное событие, такое, в каком, возможно, она сама с удовольствием приняла бы участие. В числе других мужчин гроб с ее телом несли ее старый друг Джо Кеннеди, Бинг Кросби, исполнитель главных мужских ролей в фильмах с ее участием, ее любовник давно минувших дней Дик Пауэлл и Джордж, старший сын Херста. Эти мужчины символизировали все стороны ее непростой жизни: любовник, друг, коллега – а Джордж воплощал собой реальность десятилетий, прожитых Мэрион вместе с У. Р. Херстом.
Жизнь Мэрион Дэвис в качестве его любовницы во многих отношениях можно назвать идеальной. Она пользовалась почти невообразимым богатством У-Эр, который был предан ей в жизни и защитил ее права по завещанию после смерти, а также имела успех в обществе, определявшийся самим фактом того, что она с ним сожительствовала. Вместе с тем положение ее оставалось непрочным, поскольку ее любовник был женат на другой женщине, а в обществе, в котором она жила, к любовницам относились с презрением. Вместо детей ей приходилось довольствоваться таксами. Убежденность в том, что своим впечатляющим профессиональным успехом она обязана поддержке У-Эр, привела тому, что Мэрион высоко ценила его помощь и покровительство, несмотря на то что в большей степени, чем почти любая другая ее современница, она смогла сама достичь блестящего успеха. Как следствие этого, оставаясь любовницей У-Эр, она принесла в жертву жизнь свободной женщины. Воспоминания Мэрион, «Времена, которые у нас были», созвучны с ее убеждением в том, что эти отношения определили смысл ее жизни.
К 1927 г. Глория Свенсон, изящная, чувственная двадцативосьмилетняя красавица с блестящими темными волосами, мягко очерченной линией носа и огромными голубыми глазами, стала самой популярной кинозвездой в Америке. Ее третьим мужем45 оказался француз, маркиз Анри Фале де ля Кудрэ, она была матерью Мишель и приемного сына Джозефа. Умная и честолюбивая, сексуально раскованная, если не сказать распутная, независимо мыслящая женщина, Глория не боялась рисковать ни в личной жизни, ни в профессиональной деятельности. Еще до возникновения феминистского движения она уже была феминисткой и полагала, что Господь Бог женского рода. На пике своей карьеры Глория отказалась подписывать контракт на миллион долларов и ушла из студии «Парамаунт пикчерз», где ей всегда была обеспечена работа, чтобы создать собственную киностудию «Глория Свенсон продакшнз».
Но у Глории появились серьезные проблемы – они возникали у нее со всеми мужьями, и Анри в этом плане не составлял исключения. Столкнувшись с затруднениями, он решил вернуться во Францию и попытаться устроиться в жизни так, как хотелось ему самому.
Еще хуже было то, что Глория Свенсон, получавшая астрономические гонорары, оказалась на грани банкротства. Она тратила на личные нужды слишком много, до десяти тысяч долларов в месяц. В ее двухэтажном особняке в Беверли-Хиллз было двадцать две комнаты и пять ванных, а в гараже стояли два ее автомобиля: «пирс-эрроу» и «кадиллак». «Публика хотела, чтобы мы жили как короли и королевы, – спустя годы говорила об этом Глория. – Так мы и поступали. А почему бы и нет?»46
