Какие работы ваших собратьев по перу вас обрадовали или огорчили?
Больше всего меня радуют успехи моих учеников. По внутреннему потенциалу это очень сильные ребята. Но даже старт их часто откладывается, и хотя я говорю им, что литература, в том числе печатание собственных произведений, дело одинокое, — но с такою тоскою вспоминаю об отделах по работе с молодыми в бывших советских издательствах!
За последнее время самые мои большие огорчения и радости связаны, как это ни странно для человека не либерального направления мысли, с именем В.П. Аксёнова. Во-первых, этот жуткий фильм «Московская сага», о котором я резко отозвался в журнале, издаваемом Советом Федерации, по двум сериям, просмотренным мною. Мне показалось тогда, что творчество Аксёнова совершенно проиграно в наше время. Но вот я начал читать роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки». Какой потрясающий роман!
В.П. Аксёнов получил за него Букеровскую премию. Собственно говоря, столько «Букеров» было, а помним мы лишь Маканина, Павлова и Гальегу (здесь, правда, особь статья). А где все остальные? Я и взялся-то за роман, чтобы удостовериться по поводу некоего конъюнктурного междусобойчика, называемого «Букером». Ан нет! Грандиозный роман, поразительный, великолепный язык, на что-то подобное могли рассчитывать в русской литературе Астафьев, Белов и Распутин, с нестареющей фантазией, с огромной энергией… Браво, Аксёнов! Читать этот роман, конечно, не очень легко, для этого кое-что нужно знать. Но литература не ликбез. Внутренне я при этом перебрал всё, что грандиозного у Аксёнова помню — его рассказы, «Затоваренная бочкотара» (с предисловием Е. Сидорова) тоже запомнилась, «В поисках жанра», с которыми он уехал за рубеж, — и вот, замечательный роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки».
10 декабря, пятница. Утром ходил в кино на фильм Оливера Стоуна «Александр». Билеты по 100 рублей, дешевые, но сеанс начинается в 9 утра. Фильм скорее удовлетворил мои познавательные, нежели художественные интересы. Очень дорогой блокбастер с потрясающей сценой битвы войска Александра и Дария, так же художественно неповторимой, как бой колесниц в «Бен-Гуре». Подобные фильмы могут быть опасны только тем, что неверное, осовремененное видение истории и материальной культуры может некритически войти в сознание. Разве такой мы представляем себе историю, скажем, древней, как предыдущее поколение? Телевидение и кино разукрасили все наши исторические картинки.
Вечером приходил Витя Широков. Его стараниями вышел второй том «Власти слова». Подзаголовок у него «Практика». Два этих очень изящных томика превращаются в некоторую систему.
Завтра у Толика свадьба. Это и мое очень серьезное достижение, хоть чью-то жизнь я направил.
11 декабря, суббота. Весь предвкушаемый на целых три дня порядок поломался, потому что в субботу должна была состояться свадьба Толика, нашего завхоза, а в воскресенье получил телеграмму от Рогозина: намечается какая-то сходка. Забегая вперед, скажу: сразу же после свадьбы уеду, протестовать, бороться за права и со всеми вместе голосовать, стоя под взглядом телекамер, — не буду. У каждого должна быть своя работа, моя — выращивать грамотных и культурных людей.
К 9 часам приехал в институт. Собрались все Толиковы друзья и сослуживцы, те, кто с ним непосредственно работает: я, Владимир Ефимович, Витя, его племянник, Володя Рыжков, с которым он скидывает снег с крыш, возится во дворе; пришли шоферы Миша и Паша, приехал Сергей Петрович. Мы погрузились на «Газель» и поехали сначала за женихом с невестой.
Когда сели за стол, я сказал о том, как Литинститут многих безошибочно соединяет: Толик, когда приехал, пил и вовсю бегал за девками, мы же с B.C. старались его от всего оградить. А когда он начал дружить с Людой, я в первый раз за него порадовался, она всегда казалась мне замечательной девушкой — веселой, самостоятельной, умной и предприимчивой. Вот, собственно, за Литинститут, который их соединил, я и поднял стакан с минералкой, сейчас говорят: поднял тост. Встретились на этом пятачке в центре Москвы парень откуда-то с Дона и девушка из Москвы, и не только встретились, но и поженились. Может быть, это самая толковая свадьба, из состоявшихся за последнее время в Москве.
Итак, приехали в загс. Люда была замечательно одета — никакого специального белого платья, никакой фаты, только в красиво причесанные волосы вплетена белая веточка, намекающая на свадьбу. И самое замечательное — они взяли в загс своего, прижитого вне брака, ребенка. Это было так трогательно — они стояли друг возле друга, а теща держала четырёхмесячную, в красном комбинезончике, Варвару, которая, кстати, ни разу не пикнула.
Когда мы с Анатолием подходили проверять документы, какая-то предприимчивая дама-регистраторша спросила: вы как будете, с музыкой или без? Наше удивительно бедное, никчемное государство даже не может в таком деле установить символ равенства, унижает людей различного социального достатка. «А сколько стоит с музыкой?» — спросил я. «Семьсот рублей». Уже столько было потрачено, но я вынул 700 рублей и заплатил. Когда проходил акт регистрации, я увидел за ширмочкой двух пожилых скрипачек, а кто-то невидимый играл на музыкальном синтезаторе.
Зажгли камин, который мы зажигали только при встрече с китайцами, а возле него стояла коляска, в которой (ни гугу) спала Варвара. Со стороны Люды было две школьные подруги, замечательные девки, разыгравшие какой-то конкурс — команда мужчин и команда женщин должны были замотать в рулон туалетной бумаги (это называется «сделать мумию») жениха и невесту, кто управится быстрее. Мужчины выиграли. Немного танцевали. И никакой пьянки, никакого шума. Володя Рыжков, глядя на красивых высоких девушек, страдал. Выпили и у памятника Герцену шампанского, съели по шашлыку. Хорошая свадьба, с результатом — лежащий в коляске ребенок. Можно только порадоваться за них. Всё закончилось часам к трем.
Несмотря на все мои колебания с поездкой, B.C. сварила мне на дачу супа, который я и повёз в термосе.
12 декабря, воскресенье. Еще в среду или в четверг В.П. Смирнов дал мне почитать книгу С.П. Яковлева «На задворках «России»». «Россия» в данном контексте — это кинотеатр на Пушкинской, в доме, примыкающем к нему с обратной стороны, находится журнал «Новый мир». Сейчас этот кинотеатр — «Пушкинский», раньше был «Россия». Сейчас, как выяснилось, первый этаж журнала отошел под казино «Каро». О публикации каких-то материалов Яковлева в одном из ленинградских журналов я уже слышал, будто бы там немыслимые подробности. Но никогда не думал, что целиком вся книга так увлекательна и захватывающа. Я-то ждал, в общем, сплетен, разных разговоров, но оказалось — это стремительная, наболевшая книга о нескольких последних годах редакторства в «Новом мире» С.П. Залыгина.
