холерой не заболел. Разнообразие свежих фруктов, молодое виноградное вино, батоны свежевыпеченного белого хлеба, аромат и вкус которого не могу забыть до сих пор, давали возможность насладиться этим изобилием, купленным по мизерным ценам.
Особенно запомнились вечера. Ночь, быстро спустившаяся на землю, гасила дневной зной, охлаждая и слегка покачивая перегретый за день воздух. Тёмное безоблачное небо с мириадами необыкновенно ярких звезд приковывало внимание и уводило мысли от ежедневных мирских забот. Река, с довольно ощутимым течением в русле, успокаивалась широкими отмелями и плёсами, манила в свои воды, предлагая божественное наслаждение. От этой красоты и благодати не хотелось возвращаться в гостиницу, отсутствие кондиционеров и духота сулили лишь бессонную ночь.
Сентябрь и октябрь 1971 года были исключительно напряжёнными не только для судостроителей, но и для представителей промышленности. На начало ноября планировались ходовые испытания. Они были проведены в срок. Судно возвратилось на завод. Большая часть экспедиции отбыла на отдых. Вновь на судно я возвратился лишь в конце декабря 1971 года. На НИС «Академик Сергей Королёв» 26 декабря 1971 года был торжественно поднят вымпел Академии наук СССР. Судно было передано Черноморскому морскому пароходству и приписано к порту Одесса. На митинге присутствовали Н.И. Королёва, космонавты В. Быковский и В.Н. Волков.
С этого времени НИС «Академик Сергей Королёв» для экипажа и членов экспедиции стал не только местом постоянной работы, но и вторым домом. Тяготило только одно – частые и длительные отрывы от семьи. Но мы были к этому готовы.
Чем меньше оставалось времени до ввода в строй НИС «Академик Сергей Королёв», тем активнее жила и набирала силу экспедиция.
Партийная группа, созданная на начальном этапе, переросла в первичную партийную организацию. Секретарём партбюро был избран Ю.И. Рязанцев, его заместителем я – С.И. Николаев. Рязанцев Юрий Иванович весьма интересный и интеллигентный человек. Во время учёбы в академии возглавлял партийную организацию курса. До академии проходил службу в Западной группе войск. Естественно, он имел большой опыт партийной и воспитательной работы. Аналогичный опыт имел и я. Но этого опыта было недостаточно. Длительность заграничных рейсов, постоянные контакты с капиталистической действительностью предъявляли определённые требования к стилю работы партийного бюро. Учитывалось и то, что свыше 90 процентов членов экспедиции в рейсах не были и специальных работ не выполняли. Справилось ли партбюро с поставленными задачами? Думаю, что да. В высокой оценке, полученной экспедицией по итогам первого рейса, была заслуга партийного бюро и его секретаря Ю.И. Рязанцева.
К сожалению, после второго рейса Ю. И. Рязанцев был списан и переведён на другую работу. Причины? Первая, скрываемая от нас – один из офицеров, находившийся в родственных отношениях с одним из начальников управлений, претендовал на эту должность и он её получил. Вторая, ставшая официальной версией списания Юрия Ивановича – кому-то не нравилась его излишняя партийная принципиальность и твёрдая жизненная позиция в оценке работы и морального поведения некоторых лиц, считавшихся «неприкасаемыми». Ю.И. Рязанцев – участник войны в Афганистане, награждён боевыми орденами. В настоящее время проводит большую работу в различных общественных организациях, созданных воинами-афганцами и воинами-интернационалистами. С Морским комплексом связи не потерял, регулярно приходит на встречи ветеранов морского космического флота.
Замполиты – тоже люди и им присущи все человеческие качества, в том числе и недостатки. Нужны ли замполиты? Да, нужны. Но не в таком количестве, не такого качества и не с такими полномочиями. Они хорошо усвоили и взяли на вооружение провозглашённый Генсеком Л.И. Брежневым лозунг, что «партия – не только организующая и направляющая сила общества, но и руководящая». И это мудрое предначертание они с присущей им преданностью и активностью стали проводить в жизнь, ставя в определённых ситуациях роль командира на второй план. С замполитами до прихода в Морской комплекс я почти не сталкивался. В училище и академии их роль не ощущалась. В преподавательской среде Учебного центра их не было. Были они в обслуживающих подразделениях, но к нам отношения не имели. Зато в Морском комплексе их присутствие в различных жизненных ситуациях ощутил сполна.
Хорошее впечатление сложилось только об одном – Н.Ф. Сокуренко, с которым совершил три длительных заграничных рейса. Общение с ним было приятным и доставляло удовлетворение. Будучи отличным волейболистом, в своё время игравшим за сборную одного из военных округов, он был общительным и незаносчивым. Его простота и отзывчивость нравилась подчинённым, но не всегда правильно оценивалась партийным руководством. После третьего рейса без объяснения нам причины его увольнения он был переведён на другую работу.
А.С. Гнидкин – начальник политотдела приятного следа в моей памяти не оставил. Помню лишь его глаза, всегда настороженные и прощупывающие. За многие годы совместной службы я не помню случая, чтобы этот партийный руководитель, идеологический наставник и учитель просто подошёл к кому-то, поинтересовался службой, семейными делами, пошутил, одобрил или пожурил. Нет! Только дистанция и партийная требовательность.
Вспоминаю случай, который потряс меня и разочаровал. У одного сокурсника по академии был день рождения. Решили отметить его в только что открытом пивном баре на Красной Пресне. Пивных баров в Москве было – раз, два и обчёлся. Отметив день рождения, без происшествий мы разъехались по домам.
Каковым же было моё удивление, когда на следующий день нас буквально выловили и направили к начальнику политотдела. Вопрос задавался один: «Кто был, что пили, когда разошлись?» Поразило другое – ведь кто-то «заложил». Да бог с ним, «заложил» по ограниченности ума и желанию выслужиться. Но почему такая реакция, такая забота о нашем моральном облике? Что случилось криминального, если группа офицеров, прослуживших в Советской Армии по 10–15 лет, собрались и поздравили своего товарища с днём рождения? И собрались не где-то, а открыто, красиво и достойно.
НИС «Академик Сергей Королёв» в очередной рейс выходил с новым замполитом. Чем-то, за что их можно было ценить и уважать, они не выделялись. «Делай не как Я, а как Я сказал», – был принципом их работы.
Первый замполит, весьма косноязычный на трибуне, был весельчаком и затейником. Иногда забежит в лабораторию, обольёт кого-нибудь водой из пистолетика и с идиотской улыбочкой убежит, не побеседовав и не поинтересовавшись делами, самочувствием.
Рейс был трудным. Многочасовая работа в условиях 6-8 балльного шторма буквально изматывала людей. Им было не до шуток. Да и люди в этой лаборатории были не те, с которыми можно было так шутить. То были представители оперативной группы: разработчики отдельных систем космических кораблей, управленцы и космонавты.
С этим замполитом, любителем приколов,
