«Граждане республики! Горцы-вайнахи! Над нами нависла опасная угроза национального позора, презрения и ненависти со стороны других народов соседних республик. О нас говорят, будто мы все головорезы, бандиты и разбойники. И это из-за преступной дудаевской клики, которая ради захвата власти посеяла межнациональную рознь, хаос и разгул анархии. При этом Дудаев вооружил угодных себе людей, способных прислуживать ему, опустившись до холопской низости.
Неужели чеченцы, некогда гордившиеся, что среди них не было рабов-плебеев, теперь, потеряв национальное достоинство, ринулись прислуживать самозванцу Дудаеву, который, воспользовавшись всенародной ненавистью к коммунистической партократии, с громкими лживыми обещаниями просил стариков ради Аллаха приложить все усилия, чтобы посадить его в кресло президента. Все знают о позорной фальсификации, с которой были проведены выборы. Даже говорят, что некоторые старики, которые громко пели хвалебные оды Дудаеву, были сотрудниками КГБ и легко куплены им за сохранение тайны их доносов.
Вайнахский народ! Неужели ты не видишь, как нынешние «властители» растаскивают и разоряют республику, ради карьеры и нажив наплевательски относятся к нашим обычаям и традициям, среди которых — дружба и добрососедство со всеми народами, проживающими рядом с нами?!»
В начале декабря 1994 года министр обороны России П. Грачев встретился с Дудаевым в станице Слепцовская (Ингушетия). Наверное, это была последняя попытка усмирить мятежного генерала.
Беседа длилась несколько часов. Павел Сергеевич прямо спросил у Дудаева: «Джохар, неужели ты не понимаешь — если ты не сложишь оружие, прольется кровь, народ тебе этого не простит?» — «Не я все решаю, — ответил Дудаев, — от меня теперь мало что зависит. Механизм запущен, его уже не остановить».
Командующий группировкой Сергей Макаров Штрихи к портрету
С начала контртеррористической операции (1994–2002 годы) Объединенной группировкой войск командовали поочередно генералы В. Казанцев, Г. Трошев, В. Баранов и В. Молтенской. Пятым командующим стал генерал Сергей Макаров. Судьба свела меня с этим офицером осенью 1994 года. Я был назначен командиром армейского корпуса и прибыл во Владикавказ, где приступил к знакомству с личным составом соединений и частей. На одном из служебных совещаний мне доложили, что присутствуют все офицеры командного звена, кроме командира 135-й бригады полковника Макарова. Он заболел желтухой и находится в госпитале. В тот же вечер мы с начальником штаба генералом Е. Скобелевым, прихватив с собой авоськи с фруктами, навестили Сергея Афанасьевича. Он, похоже, не ожидал, что вновь назначенный комкор познакомится с ним в больничной палате. Выглядел Макаров бледным, похудевшим из-за болезни. Но как человек произвел на меня очень хорошее впечатление. Как водится у военных, заговорили о службе. Сразу бросались в глаза его высокая эрудированность, вежливость, тактичность, умение сразу расположить к себе собеседника.
Говорят, что первое впечатление бывает обманчивым. Бывает. Человек меняется, особенно в сложных, критических ситуациях. А на войне и подавно. Но Макаров всегда оставался таким же спокойным и рассудительным.
Через несколько месяцев я увидел его уже в реальной боевой обстановке. Весной 1995-го началась активная фаза «горной» войны. Были созданы три горные группировки. Об этом я подробно писал в своей книге «Моя война». Шатойской и Шалинской руководили соответственно генералы Булгаков и Холод. Веденской — полковник Макаров. Чтобы ввести в заблуждение противника, на все три направления одновременно были выдвинуты войска. Причем таким образом, чтобы у дудаевцев сложилось впечатление, будто их станут атаковать с трех сторон, чтобы растянуть, «размазать» по горам.
Несмотря на, казалось бы, хорошо продуманную и подготовленную операцию, на практике получалось не все гладко, особенно в первые сутки боев. На «макаровском» направлении войска забуксовали, встретив ожесточенное сопротивление боевиков. К исходу первого дня операции я вызвал на свой КП командиров трех направлений и заслушал их доклады. Начал с Макарова. Он неторопливо и четко доложил обстановку: «…мотострелковый полк, действовавший в районе Сержень-Юрта, своим правым флангом задачу выполнил, но его левый фланг был атакован противником и вынужден был отойти на исходный рубеж. Командир полка, судя по всему, растерялся, а появившиеся первые потери в подчиненных подразделениях разуверовали его в решительности управлять боем.
— Срочно вылетай в расположение полка и разберись на месте, Сергей, — сказал я. — Командир должен взять себя в руки, детально разобраться в сложившейся обстановке, при необходимости перестроить боевой порядок, но задачу обязан выполнить!
Прилетает Макаров в полк, а там ситуация аховая. Пошли потери. Один человек погиб и 19 получили ранения различной тяжести. Командир полка и его замы, как докладывал Макаров, в растерянности.
И вместо того чтобы попросить у Макарова время на оценку сложившейся обстановки, принятие разумного решения, командование полка стало обвинять его, а заодно и меня, якобы «подгоняющего» их полк непродуманно «бежать» вперед.
Особенно завелся зам по воспитательной работе: мол, зарабатываешь, полковник, генеральские звезды на нашей крови, Трошев не мог отдать такого приказа, все это выдумки…
Когда проявляют трусость солдаты, это полбеды, но когда паникуют офицеры — это «труба». Подразделения превращаются в неуправляемое войско, и гибель в таких случаях просто неизбежна. Могу только себе представить, что творилось в те минуты в душе Макарова. Но рубить с плеча он не стал, не запаниковал вместе с командованием полка и не стал докладывать мне на КП о «бунте на корабле». Спокойно, но в то же время с хладнокровной твердостью, сумел убедить офицеров не опускать руки, собраться и продолжать выполнять поставленную боевую задачу. Кстати, сам Макаров, позвонив мне и спросив разрешения остаться на КП командира полка хотя бы на эти сутки, был рядом с этим командиром, помогая ему управлять боем. Задача была выполнена своевременно и без единой потери.
Весной 1996-го, уже будучи моим заместителем в 58-й армии, Макаров продолжал воевать в Чечне, участвуя в проведении операций в районах Новогрозненского, а в последующем Орехово, Старого Ачхоя и Бамута. Тогда были ликвидированы многие опорные пункты и базы боевиков.
Особо упорные бои завязались под Старым Ачхоем и Орехово. Батальоны никак не могли овладеть мощным укрепрайоном боевиков. Макаров доложил мне о создавшейся ситуации. В то время я уже не командовал группировкой, а возглавлял 58-ю армию. Внимательно выслушав доклад Макарова, по его голосу понял, что состояние у него тяжелое, но старается держаться спокойно, вида не подает.
