«Кто видел, как в ночи кипит
Кипяченных черемух рать?
Мне бы в ночь в голубой степи
С кистенем где-нибудь стоять.
Вот, Аня, в этом «Пугачев». Все, что есть в Есенине стихийного, буйного, кипение этой рати черемух — все в «Пугачеве», и он сам не ухарски удалой, а стихия бунта, ненависти к тем, кто «отгулял, отхвастал…».
Когда он читает «Пугачева», то Есенин и Пугачев — одно, нет в отдельности ни того, ни другого. И после этого говорят, что искусство может быть только в форме, в одной форме без содержания!
Ну, Аня, ты ведь не сердишься, что я тогда, после «Пугачева» была такой рассеянной. Я только потом умудрилась осознать, что я тебя видела перед отъездом последний раз, и мне было так досадно».
В июле С. Есенин пишет 7-ю главу поэмы.
Галине Есенин иногда кратко пересказывал содержание дописанных глав. 24 июля 1921 г. она сообщала Ане Назаровой: «Знаешь, у нас ведь тоже дождь, дождь и дождь… «и все без всякого толку». А как ужасно ночью, все время шумит, слюнявый такой. По временам мистический ужас — не заклятие ли в «Пугачеве» этого дождя. (По поводу него Есенин сказал: «Экий дождь, экий скверный дождь!»). А как он доволен 7-й главой. Но замучил, понимаешь, ведь так трудно ждать конца. И притом как будто нарочно дразнит, рассказывая о том, как пишет и т. п. А недавно я опять видела черновик и не сдержалась — открыла и стала читать (первые строки — дальше было неудобно — Анатолий Борисович мешал)».
А. Мариенгоф также высказал свою оценку: «Я люблю «Пугачева». Есенин умудрился написать с чудесной наивностью лирического искусства суровые характеры. Поэма Есенина вроде тех старинных православных икон, на которых образописцы изображали бога отдыхающим после сотворения мира на полатах под лоскутным одеялом. А на полу рисовали снятые валенки. Сам же бог — рыжебородый новгородский мужик с желтыми мозолистыми пятками».
Только в августе 1921 г. С. Есенин закончил поэму. 4 августа в «Стойле Пегаса» С. Есенин рассказывал приехавшему в Москву В. А. Мануйлову, что недавно закончил драматическую поэму «Пугачев», на днях будет впервые читать ее на публике в литературном особняке на Арбате. Поэту Т. Мачтету сообщил 30 августа: «Только вчера кончил». В середине ноября подготовил рукопись поэмы к изданию. В декабре работает над корректурой поэмы «Пугачев» в доме И. Старцева. Во время работы произошел курьезный случай. «Однажды он проработал около трех часов кряду над правкой корректуры к «Пугачеву», — вспоминал И. Старцев, — и, уходя в «Стойло», забыл корректуру на полу перед печкой, сидя около которой он работал. Возвратившись домой, он стал искать корректуру. Был поднят на ноги весь дом. Корректуры не было. Сыпались отборные ругательства по адресу приятелей, бесцеременно, по обыкновению, приходивших к Есенину и рывшихся в его папке. И что же — в конце концов выяснилось, что прислуге нечем было разжигать печку, она подняла валявшуюся на полу бумагу (корректуру «Пугачева») и сожгла ее. Корректура была выправлена на следующий день вновь».
С. Есенин написанную шестую главу не включил в основной текст «Пугачева». И. И. Старцев вспоминал: «Есенин, между прочим, не один раз говорил мне, что им выкинута из «Пугачева» глава о Суворове. На мои просьбы прочитать эту главу он по-разному отнекивался, ссылаясь каждый раз на то, что он запамятовал ее, или просто на то, что она его не удовлетворяет и он не хочет портить общее впечатление. Рукопись этой главы, по его словам, должна находиться у Г. А. Бениславской, которой он ее якобы подарил».
Рукопись 6-й главы действительно хранилась у Галины, хотя заполучить ее очень хотел А. Сахаров, а в 1922 г. А. Мариенгоф просил ее у Бениславской для публикации, но она публиковать главу не разрешила.
Изданную поэму «Пугачев» С. Есенин дарит с автографами Галине и Яне в январе 1922-го. На экземпляре Бениславской поэт написал: «Милой Гале, виновнице некоторых глав».
Свой день рождения в 1921 году Сергей Есенин отмечал в коммунальной квартире на Богословском, где проживал с Анатолием Мариенгофом. Кроме них в коммунальной квартире жили рабочие, приветливо относившиеся к молодому поэту. И в этот день они его тепло поздравляли. В длинной, большой кухне Есенин играл с жильцами в карты, шумно и весело обсуждая свои проигрыши и выигрыши. Каждый старался выпить с ним за его появление на свет, желая имениннику счастья, радости и здоровья. К вечеру поэт сильно притомился от веселья и похмелья. Стоило ему прилечь, как сон захватил его полностью.
Встречать гостей и накрывать стол пришлось артистке Камерного театра Анне Никритиной, будущей жене Анатолия Мариенгофа, которую Есенин звал Мартышкой, Мартишоном. К вечеру пришли поздравить именинника режиссер Всеволод Мейерхольд, художник-имажинист Георгий Якулов, знакомые артисты. Решили не будить спящего Есенина, За скромно накрытым столом много говорили о приезде в Москву знаменитой танцовщицы Айседоры Дункан, приехавшей летом в Россию по приглашению наркома по просвещению А. В. Луначарского для создания балетной школы для детей из пролетарских семей.
Айседоре Дункан выделили на Пречистенке особняк бывшей балерины Большого театра Александры Балашовой. В. Мейерхольд был хорошо осведомлен о трудностях открытия школы Дункан в голодной и холодной Москве, так как работал заведующим театральным отделом в Наркомпросе. В школу отбирали одаренных детей. Желающих попасть в балетную школу было много. Привлекало не только желание познать искусство танца, но также быть накормленным и одетым, а это в бедных семьях считалось большим счастьем.
На следующий день о гостях и разговорах Есенин узнал от Мариенгофа и Никритиной. О знаменитой Дункан он слышал в разговорах друзей в «Стойле Пегаса», но они еще не привлекали его внимания. Нужно было разобраться в превратностях своей личной любви.
Он был сильно увлечен Галиной Бениславской. Обрадовался, что у этой прекрасной девушки он оказался первым, а ведь ей уже 21 год и жизнь прожила она не столь простую. Сожалел, что она не пришла к нему на день рождения. Но это же поправимо.
5 октября Есенин отправил записку по почте на Шереметьевскую улицу, 3, зная, что Галина жила в квартире Козловских: «Я очень и очень бы хотел, чтобы Вы пришли сегодня ко мне на Богословский к 11 часам. Буду ждать Вас! За д… Спасибо. Без…». В этом сокращении «д» можно усматривать слово «девственность», а неоконченная запись после слова «без» означала «без подруги», которые обычно сопровождали Галину. Примечательно, что именно в этот день заочно Народный суд в Орле принял решение о расторжении брака С. Есенина с З. Райх.
