рабочие носят в кармане, не делают различия между коммунистами, социал-демократами и членами христианских профсоюзов. Мы призываем вас обсудить в своих организациях предложение Коммунистической партии Германии об установлении единого фронта.
Но было уже слишком поздно. Вечером того же дня вспыхнуло здание Рейхстага, что развязало Гитлеру руки. Президент страны Пауль фон Гинденбург наделил правительство особыми полномочиями. Полиция получила право задерживать коммунистов, конфисковывать частную собственность и приостанавливать действие гражданских свобод…
Эрнст Генри не услышал эти слова Тельмана, потому что его не было в Берлине. В самый разгар драматических событий он получил срочную телеграмму из Лондона: «Приезжайте. Тяжело заболела Полина». Получив печальную весть, он спешно отправился в Лондон. Он очень переживал за сестру. Не подозревал тогда, что срочный отъезд спас ему жизнь. Он вспоминал: «В феврале 1933 года, незадолго до поджога Рейхстага, я на короткое время поехал в Лондон. Дней десять спустя мне сообщили, что нацисты совершили налет на мою берлинскую квартиру и хотели меня арестовать. Возвращаться назад не советовали. Мои фотографии и отпечатки пальцев хранились в берлинской полиции еще с 1922 года».
А что произошло с Полиной? Таланты его сестры оценили британские издатели. В 1929 году издали с ее иллюстрациями знаменитую книгу английского писателя-классика Лоренса Стерна. На следующий год ее пригласили переехать в Англию. Помог с переездом британский художник и карикатурист Эдмонд Капп. Он воевал в Первую мировую, пострадал во время немецкой газовой атаки. В 1932 году они поженились. В лондонских галереях прошли выставки ее живописи и графики. Все только начиналось….
Приехав в Лондон, Эрнст Генри узнал, что у Полины нашли опухоль мозга. Ей сделали операцию, но медицина того времени оказалась бессильна перед онкологией. Эрнст Генри: «В начале 1933 года, незадолго перед поджогом рейхстага, я был срочно вызван в Лондон, где проживала моя старшая сестра, художница, внезапно заболевшая опухолью в мозгу. Я выехал к ней и присутствовал при ее смерти».
Полина была немного старше брата, совсем еще молодая женщина. 31 марта 1933 года она ушла в мир иной. Муж пережил ее на 45 лет. Родство с Эдмондом Каппом, обладавшим широким кругом знакомств не только в художественном, но и в политическом мире Англии, окажется крайне полезным для Эрнста Генри.
А из Берлина приходили только пугающие новости. После поджога Рейхстага арестовали Эрнста Тельмана. Вслед за ним схватили тысячи активистов КПГ. В течение двух месяцев Компартия была разгромлена.
Пятого марта прошли последние свободные выборы в нацистской Германии. Когда стали известны результаты, Эрнст Генри подумал, что Гитлер наверняка разочарован. За нацистов проголосовало всего 43 процента избирателей, они получили 288 мандатов, но это не было большинством и они все равно нуждались в коалиции с другими партиями. Эрнст Генри отметил, что, несмотря на бешеные нападки, которым подверглась Компартия, она потеряла в Рейхстаге всего 19 мест. Коммунисты получили почти 5 миллионов голосов и завоевали 81 депутатский мандат. Но через четыре дня он прочитал в газетах, что их мандаты аннулированы. В Рейхстаг избранные депутатами коммунисты не попали — их отправили в концлагерь.
Возвращаться в Германию было смерти подобно. А что же делать? «По настоянию друзей из английской Компартии, с которыми я связался (в частности с Галлахером), я не вернулся в Германию и с того времени остался в Англии». Упомянутый Эрнстом Генри Уильям Галлахер — один из создателей Компартии Великобритании, депутат парламента.
В реальности все было значительно сложнее. Для британских спецслужб приехавший из Германии советский гражданин был в высшей степени подозрительным иностранцем. За ним внимательно следили — с помощью обширного агентурного аппарата. Это выяснилось совсем недавно, когда были рассекречены документы британских спецслужб. Эрнст Генри, конечно же, сознавал, что за ним присматривают, но, наверное, не подозревал, что так пристально…
Восьмого февраля 1933 года он заполнил анкету для въезжающих в Англию. Объяснил, что намерен навестить «серьезно больную» сестру — Polia Kapp, жену Эдмонда Каппа, имеющую британский паспорт. Попросил выдать ему визу на две недели. О себе указал: писатель, живу в Берлине — Motzstr, 42 (Motzstraße). Моцштрассе — улица в берлинском районе Шёнеберг. 9 февраля Эрнст Генри получил въездную британскую визу, о чем иммиграционный инспектор, занимавшийся Германией, доложил своему начальству. 22 февраля, а затем 22 марта Эрнст Генри просил продлить пребывание в Англии — по той же причине. Разрешение было дано. 19 апреля он попросил продлить визу уже для того, чтобы помочь мужу покойной сестры. Через месяц, 18 мая, попросил продлить разрешение ввиду невозможности вернуться в Германию. С ним побеседовали в Министерстве внутренних дел, прислушались к его доводам и продлили визу до 15 июля. Когда срок истек, он написал новое письмо в Министерство внутренних дел с просьбой продлить пребывание еще на три месяца по той же причине: «Я не могу вернуться в Германию и работать там». Он обещал, что не станет искать работу в Англии, испытывавшей экономической кризис и страдавшей от безработицы. Объяснил, что располагает необходимыми средствами для жизни. И отметил: «Англия — единственная страна помимо Германии, где у меня есть близкие друзья». 14 июля 1933 года в аппарате Министерства внутренних дел составили справку: «Он может вернуться в Германию. Его советский паспорт действителен до 15 марта 1934 года. Просит продлить британскую визу на три месяца. Отправлено в МИ-5». Пометка: «В МИ-5 против него ничего нет».
МИ-5 — это внутренняя контрразведка, служба государственной безопасности. Создали ее в 1909 году — для борьбы с иностранным шпионажем, прежде всего германским — Адмиралтейство и Военное министерство. Служба была разделена на военно-морской и армейский отделы. МИ-5 была частью Военного министерства, служили там кадровые или вышедшие в отставку офицеры. Первоначально ее роль была весьма ограниченной, а штат небольшой. Ее сотрудники выявляли иностранную агентуру. Арестами и допросами занимался Особый отдел Скотланд-Ярда, то есть полиция. МИ-5 никогда права проводить аресты не имела. На протяжении Первой мировой МИ-5 довольно успешно противостояла германскому шпионажу. Она ввела строгий контроль за въездом и выездом в страну и организовала широкомасштабную перлюстрацию почтовой корреспонденции. В ту пору иных средств связи с агентом — кроме как по почте — не существовало. Радиосвязь еще только налаживалась.
После Первой мировой войны экономные политики в Лондоне сочли МИ-5 вообще ненужной. В 1919 году ее бюджет был урезан, из 800 офицеров оставили на службе всего 12. Англичане тогда донельзя сократили штаты спецслужб. Но отправленные в отставку офицеры по собственной инициативе снабжали действующих сотрудников контрразведки информацией, получаемой из разных источников. Встречи происходили в знаменитых лондонских клубах или в загородных резиденциях, где собиралась британская элита: высшие чиновники правительства, бизнесмены, политики. Это было
