И вот моя отставка. Через какое-то время звонок от Ивана Тимофеевича:
– Все не так плохо! Теперь хотя бы есть время пообщаться, спокойно посидеть. Буду рад, если встретимся у меня…
Когда встреча состоялась, то оказалось, что у нас совпадают вкусы не только творческие. Но и на водочку под пиво.
Бобылевы искренне радовались моему министерскому назначению, огорчались скорой отставке команды Кириенко, живо интересовались нашими дальнейшими успехами и заморочками. Мы, в свою очередь, с волнением следили за драмами и комедиями в Пермском драматическом, за северными походами экстремального туриста Ивана Бобылева. Потом вместе скорбили об уходе из жизни Маргариты Константиновны…
И сейчас при первой возможности я стремлюсь встретиться с этим светлым человеком.
Четыре месяца спустя судьба распорядилась, чтобы я еще раз прокатился на «ярмарку» – за портфелем федерального министра. Но в ту пору об этом еще никто не знал. Включая меня.
Свой второй отъезд, теперь уже с министерской «ярмарки», я встретил в состоянии боевой моральной готовности. Все было ожидаемо, плавно, так что психологически я полностью вписался в схему, изображенную в разделе «Величины. Положение в пространстве». Это был типичный «комфорт достигнутого». Комфортности способствовали предсказуемость изменения положения собственного тела в пространстве, весьма деликатное поведение окружающих меня людей и… дата в паспорте, напоминающая, что 65 лет прожитой жизни остались позади.
Именно в то время я впервые задумался о парадигмах «малых» и «больших» величин и даже сделал набросок этой схемы. Теперь, когда пришла очередь превратить черновик в «беловик», представить эту идею на суд читателю, меня посетила еще одна мысль.
Дорога человека к вере может быть разной. У одного она прямая и плавная, с пеленок до седин. У других – извилистая, вся в сомнениях, стрессовая. Может быть, даже вынужденная, вызванная чем-то экстраординарным.
Разве не подобным образом формируется у человека отношение к успеху, выбор той же парадигмы «малых величин»? У одних это происходит с младых ногтей, естественно и комфортно. А у кого-то – в результате разочарования суетой сует, вечной гонкой за деньгами и славой.
Но что интересно. «Комфорт стабильности» в парадигме «малых величин» во многом сходен с «комфортом достигнутого» в парадигме «больших». И если в этих двух комфортных состояниях находится место дружбе, в любых объемах и концентрациях, можно считать, что жизнь удалась.
Проводя ревизию теплотехнических средств, согревающих мою душу в последние годы, никак не могу оставить без внимания деятельность пермского землячества в Москве.
Довольно часто мне задают вопрос: «Как вы чувствуете себя в Москве?» Настолько часто, что у меня появился стандартный ответ: «Нормально, потому что я ощущаю себя пермяком, работающим в Москве».
Действительно, мне хорошо работается, здесь я до сих пор востребован как специалист. Но живу я по-прежнему Пермским краем. И что удивительно: мне не снятся московские сны. В репертуаре Леонида Утесова была знаменитая в свое время песня об Одессе:
Есть город, который я вижу во сне…
А для меня города, которые и сейчас я вижу во сне, – это Пермь и Чусовой. Странно, но в моих сновидениях занятий в столице у меня не находится.
Если в интернетовском поисковике вы наберете «Евгений Сапиро», то обнаружите две-три ссылки под названием «Водку пью только с пермяками». Эти слова я произнес на пресс-конференции в Перми по случаю какого-то мероприятия пару лет назад. Произнес экспромтом. А их смысл вытекает из уже упоминавшегося в этой книге постулата: выпивка – это удовольствие, а удовольствие можно получить лишь в компании своих. С которыми не нужно искусственно придумывать о чем говорить, контролировать себя, чтобы не болтнуть лишнего… Своими могут оказаться не только земляки. Но наибольший процент их среди земляков.
Землячество создает повод для встречи не только с людьми, с которыми поддерживаешь отношения много лет. Оно сводит с теми, о которых раньше немало знал, но «не был представлен».
Я знал, что командир знаменитой антитеррористической группы «Альфа», Герой Советского Союза генерал Г. Н. Зайцев тоже чусовлянин. Но познакомились мы с ним благодаря землячеству. Оказалось, что мы ровесники, что у нас масса общих знакомых и интересов. Обнаружилось и одно серьезное расхождение во взглядах – в оценке Б. Н. Ельцина. У каждого из нас обнаружилась в этом вопросе своя правда, каждый остался при своем, но это не сказалось на наших отношениях. Скорее, наоборот.
Космонавт А. А. Леонов является почетным гражданином Перми уже не один десяток лет. Но познакомились мы недавно и тоже на базе землячества. Хотя наши контакты эпизодичны и непродолжительны, я был очарован Леоновым-человеком.
Когда ЮКОС «пошел под нож», знаковые лица среагировали по-разному. Конкуренты пока тихо радовались, наивно думая, что они не будут следующими. Те, кто дальновиднее и храбрей, негромко осудили власть. Нашлись и те, кто громко заявил, что справедливость восторжествовала. Среди них – космонавт Г. Гречко.
Почти одновременно возникло еще какое-то подозрительное дело с разоблачением бизнеса. Как-то оно касалось людей, с которыми работал Алексей Архипович. Он не поддержал «партию и правительство», не «залез в кусты», а публично и остро выступил в защиту «своих». Контраст с Гречко был разительным. И, хотя к этому времени я как человека знал его чуть-чуть, меня это нисколько не удивило. Ощущение чувства его порядочности возникло при первом неформальном контакте с ним.
С 1960 по 1968 год лицом Пермской области, первым секретарем обкома КПСС был Константин Иванович Галаншин. После назначения министром бумажной промышленности СССР К. Галаншин покинул Пермь. Министром он проработал до 1980 года. В 2003 году мы стали воссоздавать землячество. За эти тридцать лет с большим «гаком» в Каме утекло много воды, а на ее берегах сменилось не одно поколение руководителей. Из них помнили Галаншина разве что некоторые из бумажников. Вспомнил о нем и «созидатель» и первый исполнительный директор землячества Николай Петрович Артамонов. Оказалось, что Константин Иванович благополучно здравствует и пару лет назад отпраздновал 90-летний юбилей. Было принято решение навестить патриарха пермской политики.
На 95-летии К. И. Галаншина. В руках у меня разворот газеты «Новый компаньон», посвященный юбиляру. Москва, февраль 2006 года
В «эпоху Галаншина», в терминах современной социологии, я относился к субэлите области. Был вхож к заведующему отделом обкома, очень редко – к секретарю по пропаганде. А вот «первый» – это уже было недоступное, для моей высоты полета, космическое пространство. Но в Перми моя жена работала вместе со старшей дочерью Константина Ивановича – Инной, с которой шапочно был знаком и я. Когда это выяснилось, то в делегацию посещения «вне конкурса» включили и меня.
