В целом представления Бенеша о направлениях внешней политики Чехословакии выглядели следующим образом: он хотел продолжать союзнические отношения с Францией и намерен был поддерживать «корректные и лояльные» отношения с соседями ЧСР. Она, по мысли Бенеша, должна стать опорой союзных держав в Центральной Европе, поскольку они обеспокоены беспорядками в этом регионе и хотят создать здесь новую систему, в которой Чехословакия должна играть видную роль. Целью новой европейской системы Бенеш назвал обеспечение безопасности «против расширения Германии на восток» и создание спокойных условий для проведения «внутренней, экономической и финансовой, политики»[142].
Бенеш постоянно убеждал западных союзников Чехословакии в том, что понимает их интересы и хочет их поддерживать, однако он, по мнению 3. Земана, переоценивал их единство и желание принимать в отношении Восточной Европы дипломатические обязательства. Он не понял, что для англичан усилия, направленные на поддержание баланса сил в Европе, являются второстепенными по сравнению со стремлением укрепить и сохранить британскую колониальную империю. И более, чем наказание Германии, британскую политику занимало восстановление порядка и стабильности на континенте. В этом плане английское правительство расходилось с французским уже во время конференции в Париже[143].
Добрососедство, установление дружественных отношений с соседними государствами как один из принципов внешней политики ЧСР легче было провозгласить, чем реализовать на практике. Особенно это касалось Германии, Польши и Венгрии. Масарик заявил о необходимости «корректных» взаимоотношений с послевоенной Германией уже в своем обращении к Национальному собранию 22 декабря 1918 г. Потребность в этом, по его мнению, обусловливалась не только географическим положением Чехословакии, но ее историческим развитием, а также наличием в стране немецкого меньшинства. Подход Бенеша к Германии был гораздо жестче. Сторонник профранцузского внешнеполитического курса Чехословакии, он склонен был поддерживать и твердую политику Франции в отношении Германии как потерпевшего поражение государства. Хотя, по его мнению, «наша политика в отношении Германии должна быть лояльной и корректной», но «мы должны весьма энергично бороться против всяческого проявления пангерманистской политики». Считая Лигу Наций гарантом нового порядка в Европе, Бенеш верил, что отношения с Германией будут развиваться под защитой этой организации, в работе которой он принимал участие с осени 1920 г. «Славяне могут безоговорочно принять идею Лиги Наций и основывать на ней свои взаимоотношения с Германией»[144], – полагал он. Однако экономические интересы молодого государства и его деловых кругов требовали укрепления связей с Германией. Во время продолжающейся со стороны союзников экономической блокады Германии Чехословакия уже в ноябре 1918 г. заключила торговый договор с Баварией и Саксонией, а в декабре – временный договор с Германией. Формальный торговый договор был затем подписан 29 июня 1920 г. и действовал два года. Чехословакия на пять лет в одностороннем порядке отказалась от преимуществ стран-победительниц, то есть, собственно, от конфискации немецкого имущества. Чешская промышленность еще более чем до 1914 г. зависела от Германии, поскольку только она давала ей возможность проникнуть на мировые рынки. Связи с Западной Европой шли также через Германию.
Из Германии импортировался максимум продукции машиностроительной и химической промышленности, в то время как в обратном направлении шли сырье и продовольствие, включая уголь, дерево и сахар. В середине 20-х гг. на торговлю с Германией приходилось около 40 % чехословацкого импорта и 25 % экспорта. Чехословацкие торговые связи с Германией, казалось, вступили в противоречие с принципами внешней политики Бенеша, особенно с его настойчивым желанием тесно сотрудничать с Парижем. Хотя он и попытался увеличить торговый оборот с Францией, успеха в этом не достиг.
Что касается Польши, то здесь, как говорилось выше, отношения осложнялись территориальными спорами. Во время советско-польской войны, вспыхнувшей в апреле 1920 г., Франция осуществляла нажим на Чехословакию с целью понудить ее выступить на стороне Польши. Однако ни Масарик, ни Бенеш не верили в возможность польской победы. К тому же внутриполитическая обстановка в Чехословакии, укрепление здесь левых сил и подъем революционного движения не позволяли ей открыто выступить в поддержку Польши против Советской России, хотя тайно через чехословацкую территорию шло снабжение поляков оружием. Ситуация же была использована Бенешем для решения союзниками спорного Тешинского вопроса. Раздел этой области был произведен на выгодных для Чехословакии условиях: к ней отошла часть польской этнической территории, почти весь Карвинский угольный бассейн и железнодорожная ветка. Польша негативно отреагировала на это решение, однако вынуждена была подчиниться ему. В августе 1920 г. Чехословакия объявила о своем нейтралитете в советско-польском конфликте[145].
Бенеш все же помогал французам в их антибольшевистской политике. Как показано выше, он делал это неохотно и неофициально во время советско-польской войны, но более активно в вопросе русской эмиграции. Многие социалисты-революционеры (эсэры), в том числе один из их лидеров, Борис Савинков, литератор и террорист, нашли на более или менее длительное время прибежище в Праге[146]. Но это вовсе не означало, что из поля зрения Бенеша, далекого от симпатий к большевикам политика-прагматика, выпали вопросы взаимоотношений с Советской Россией. Здесь в это время был положен конец военному коммунизму. В. И. Ленин провозгласил новую экономическую политику (НЭП), включавшую элементы частного предпринимательства, а также торговлю с западными странами, для которых российский рынок представлял чрезвычайный интерес. 16 марта 1921 г. англичане заключили с Советской Россией торговый договор. Бенеш также не желал упустить возможность для Чехословакии использовать обширный российский рынок. 1 июля Бенеш встретился в Лондоне с председателем российской торговой делегации Л. Б. Красиным, который сообщал об этих переговорах наркому иностранных дел Г. В. Чичерину следующее: «Немедленного начатия торговых сношений с Советской Россией Чехия весьма желает и готова допустить наших торговых представителей и консулов и предоставить им для торговых сношений все необходимые права»[147].
Новая экономическая политика Ленина с ее нацеленностью на «рекапитализацию» России Масарику и Бенешу нравилась. Они считали Россию хотя еще и несовершенной, но частью Европы, и европеизация России, по их мнению, могла помочь урегулировать ее трудности в отношениях с Западом. В статье Бенеша, опубликованной в «Prager Press» 25 декабря 1921 г., прямо говорилось, что Россия «должна открыться Европе» и что она может выйти из экономической катастрофы посредством установления связей с заграницей. В этом случае, по его мнению, Россия должна была бы признать обязательства царского правительства выплатить огромный долг и вернуть собственность иностранцам. «Рекапитализацию» России Бенеш рассматривал как капитуляцию революционного режима[148].
Особые усилия в 1920–1921 гг. Бенеш направил на формирование так называемой Малой Антанты – союза Чехословакии, Румынии и Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославии). Все эти государства получили значительные части бывшего Венгерского королевства, и их союз изначально преследовал цель огородить себя от возможных территориальных притязаний со стороны Венгрии, от венгерского реваншизма. Что касается Чехословакии, то Венгрия по-прежнему претендовала на Словакию и Подкарпатскую Русь (Закарпатье) и летом 1920 г. попыталась, правда, безуспешно, возвратить себе часть этих территорий. В течение 1920–1921 гг. между указанными тремя государствами были подписаны политические соглашения (договоры), которые затем были дополнены экономическими. Бенеш стал председателем правительства именно во время усилий по предотвращению попыток реставрации Габсбургов в Венгрии[149]. Отсюда понятно, почему это стало одной из внешнеполитических задач его кабинета. Чехословакия, игравшая ведущую роль в «тройственном союзе», и ее министр иностранных дел прилагали массу усилий к тому, чтобы во внешней политике государства Малой Антанты действовали согласованно, хотя добиться этого удавалось не всегда.
Помимо сложного маневрирования во внешней политике, Бенешу предстояло решать не менее сложные внутренние проблемы, в частности, связанные с восстановлением экономики в условиях начавшегося в 1921 г. экономического кризиса, налаживанием работы государственно-административного аппарата, консолидацией политических сил для стабилизации внутреннего положения в стране, регулированием межнациональных и религиозных отношений и т. д. И здесь Бенеш, ратовавший за профессионализм в политике, оказался непрофессионалом. Опыта в решении вопросов внутренней жизни страны у него не было, как и помощников, которые практически могли бы взять на себя этот груз. Его деятельность на внутриполитическом поприще непрерывно подвергалась нападкам и ожесточенной критике. Одним из вопросов, который постоянно находился в поле зрения оппонентов Бенеша, являлся вопрос об огромном внешнеполитическом долге Чехословакии. Дипломатический триумф Бенеша в Париже был оплачен огромными финансовыми обязательствами, взятыми на себя новым государством. Они включали оплату займов на вооружение, содержание и репатриацию чехословацких военных формирований, части долга бывшей Австро-Венгрии, так называемого «взноса на освобождение». Финансовые обязательства (в целом примерно 17 млрд крон) являлись огромным бременем для страны, и их детали никогда не были официально опубликованы. Общественность получала только отрывочную информацию об огромном внешнем долге Чехословакии, и, хотя большая его часть не была выплачена, слухов и просочившихся в печать сведений оказалось достаточно, чтобы вопрос о внешнем долге стал одной из главных мишеней критики политики Бенеша[150].
