Колпащиков бьет кулаком по двери каптерки. Там держит оборону рыжий каптенармус Шураев.
– Рыжий! Шураев! Подменку давай!
– Строй людей! Всех сразу! А то будут потом по одному тащиться!
Шураеву наши сержанты побоку. И Колпак ему не указ. Шураев родом с Кубани. Высокий, плечи узкие, таз широкий, башка белая, почти рыжая, глаза хитрющие… Казак, одним словом. Вот сейчас он стоит и смотрит на Колпака наглым взглядом, выставив вперед ногу. На пальцы наматывается-разматывается пистолетная лямка. Заветный знак. Ключи, целая связка! Он – каста, отдельное казарменное сословие. Потому что каптенармусы – лица, «приближенные к императору», читай – к старшине. В их руках все имущество: обмундирование, чемоданы, парадка… Портянки потные, грязные, шершавые от поллюций простыни, зассанные трусы, вонючие кальсоны… И не только. У них есть свобода. «Шураев, вы почему не на занятиях?» «Я на склад, белье получать…» – Бросил через плечо и погремел дальше ключами.
Однажды каптерщик нахамил даже нашему взводному.
– Шураев, я не понял, ты что не в строю, вольный казак, что ли?!!
– Да, казак!
– Так, все! А ну пошел в строй! Старшина! Боженко! Чтоб я его не видел больше в каптерке!!!
Из-за пазухи Провидения нашего Рыжего, естественно, никто никуда не убрал.
А каптерка, ребята, это «остров сокровищ». За первые шесть курсантских месяцев я провел в ней в общей сложности минут пять, не больше. «Получил? Распишись. Следующий!» Каптерщики там едят, пьют чай, спят, спрятавшись от старшины в стеллажах под парадкой… В общем, живут. Одно плохо. Друзей «домой» приглашать нельзя. Поэтому у каптеров, как правило, нет друзей. Приходится выбирать: либо дружба, либо каптерка. И ключи на ремешке.
– Пятьдесят пятая группа!!! Ну вы будете получать подменку или нет?! Пять минут даю! Потом убываю на склад! В п/ш на кухню пойдете!!!
– Это ты щас пойдешь!!!!
– Ну давайте, давайте! Жду!
* * *
В КВАПУ течет своя жизнь. Закрытое, спрятанное от глаз общества существование. И жизнь эта неоднородна. Внутри есть еще жизни. Субстанции. О них некоторые курсанты и даже офицеры не подозревают. Возьмите санчасть. Вроде ничего необычного, больничка больничкой. Ан нет, там, внутри, свои законы. Свой распорядок, свой темперамент… Свое курсантское управление, не имеющее ничего общего со штабом училища. Даже рацион питания свой. Дальше идем. Караул. Пожалуйста, и там все свое, даже законы. Сделаешь что-то не то – получишь не просто наряд вне очереди, а тюремный срок. Оружие ж на руках. Хотя у нас на постах, на стенах бараков разные надписи вырезаны: «И спать хочется, и родину жалко». Или вот еще: «Умри, но спи». Даже диссиденты свои есть, ясно?!
Теперь возьмите наряд по кухне. Заступая в него, ты за сутки проживаешь маленький кухонный век. От приема до сдачи дежурства. И хоть что творится в училище: пожар, тревога, народный праздник, – ты существуешь по-своему. Твоя боевая задача – накормить остальных.
– Строиться!!! Равняйсь! Товарищ полковник, наряд по кухне для инструктажа готов!
Мы выравниваем ряды у корыта с парашей. В это корыто сбрасывают объедки все кваповские батальоны. Когда это корыто наполняется, его выволакивают во двор, грузят на сани, и училищная кобыла по кличке Сорога влечет корыто на училищный свинарник. Не знаю, почему это пикантное место выбрано для наставления будущего наряда на путь истинный. Но… такова традиция.
– Вольно!!!
Суровый бас начальника кафедры связи полковника Мотуренко, кажется, слышен не только на кухне. Даже на далеком стрельбище и на не менее далеком свинарнике. У Мотуренко кличка Мотор. Не только из-за фамилии. У Мотора огромный рост, широкоплечая сухая фигура. Сейчас он в галифе, китель его собран на талии портупеей, хромовые сапоги зеркально блестят. Хищный нос Мотора выглядывает из-под козырька фуражки. В меру широкие скулы обтянуты смуглой кожей. Мотор похож на хищную птицу, на грифа. Он не лукав, не коварен. С курсантами неизменно официален и строг.
Мотор любит позаниматься с отягощениями. Как-то его сын, курсант третьего курса, в увольнении привел к себе домой, в Курган, друзей из родной роты. А дома папа. Засада. Хотели ребята выпить, покурить, расслабиться. Не получилось. Весь день жали гири, еле уползли.
У Мотора и в кабинете стоит гиря. Я сейчас внятно назову предмет, который полковник Мотуренко преподает: наземные средства связи и радиотехническое обеспечение. Уфф… Так вот, если ты на семинаре или на зачете «плывешь» по НСС РТО, есть маза спастись: отожмешь «двухпудовку» десять раз – всегда «тройку» поставит.
Мотуренко мне чем-то напоминает киношного белогвардейского офицера. Он невпечатлительный и решительный. Была тут у нас история. Шел развод на малом плацу. Как раз под окнами нашей казармы. Мы с Климом стояли дневальными. Настроение было не очень. И как его можно поднять? Внизу строился весь будущий наряд по училищу. А тут Мотор, и он командует. Идея у нас с Климом родилась моментально. Гиря! Мы берем из казарменного спортгородка гирю. Раскачиваем ее в четыре руки и катапультируем в окно, с четвертого этажа. Уиииууу!!! Взрыв! Что такое?! Неужели мы не рассчитали силы и забросили в артиллеристский склад?! Далековато, метров восемьсот до него будет! Оказалось все проще. Гиря попала аккурат в канализационный люк. Буууухххх!!! Осколки разлетались по всему плацу. Но Мотор всегда готов к бою, зычно он подает команду, словно ждал нашей выходки:
– Ложись!!!
Наряд, грохоча бляхами, кидает свои тела на асфальт. А мы, два идиота, выглядываем в окно, желая насладиться произведенным эффектом. Естественно, палимся. Нас ловят, оплодотворяют еще пятью нарядами. Все. Я, честно говоря, думал, что расстреляют. Но… Есть, оказывается, залеты и круче. Их можно квалифицировать как настоящие преступления. Вон, давеча Яшка, в смысле Валера Яковлев, вырывал листок из конспекта работы Ленина. Тоже, видать, скучно стало. Сложил из него «самолетик» и запустил в окно. А этого бумажного голубя подобрали, отнесли куда надо. Вычислили Яшу по почерку и влепили взыскание по партийной линии. Да… Гиря – это вам не работа Ленина. Короче говоря, мы легко отделались. Ротный орал. Потом сержанты приказали нам достать крышку от люка. Перелезли мы с Климом ночью через забор, выворотили люк из увальской дороги и восстановили его на нашем плацу. Все тем и закончилось.
Так вот Мотор, Мотор… Наш очередной наряд по кухне… Инструктаж.
– Ногти к осмотру!!!
Боже, а это еще что за команда? Тем не менее мы вытягиваем свои руки вперед. Цыпками вверх, ладонями вниз. Медсестра из санчасти, высокая, прекрасная (в армии все дамы прекрасны), она идет вдоль рядов. Мотор участвует в процедуре.
