В понедельник к середине дня мы закончили вносить изменения в сценарий по «Корове царя небесного», и Мартуся тут же покинула мой дом, слегка постанывая. Пани Хеня начала развешивать занавески, я же погрузилась в эпопею с лекарствами. Срочно требовалось отыскать (не помню уж, для кого) редкий препарат, и не просто отыскать и купить, но еще и отправить экспресс-почтой. Пока я висела на телефоне, пришел пан Ришард, принес какие-то дефицитные жидкости для посудомоечной машины. Попутно я возилась с книгами — разбирала, расставляла, сортировала.
Во вторник пришлось ехать в город, по банковской надобности. Если бы там не требовалось мое личное присутствие, наверняка я бы ни за что не вышла из дому. По пути попала в неприятную ситуацию. Дорогу я прекрасно знала, автоматически свернула на знакомую улицу и вдруг обнаружила, что еду против движения, должно быть, недавно повесили новый знак, и теперь здесь одностороннее движение. Ничего, проехала.
После банка сделала кое-какие покупки. У входа в магазин с дуба сорвался увесистый желудь и долбанул меня точно в темечко.
Вернувшись домой, узнала, что занавесок не хватило, придется докупать. Я бы тут же развернулась и снова помчалась в город, но явился огородник. Пришлось объяснять, что от него требуется. А требовалось разобраться с разросшимися джунглями — часть извести, а часть заботливо сберечь. Я очень хотела устроить у себя подобие сада Алиции.
После огородника ввалился пан Ришард, держа в объятиях зеркало. Занялись зеркалом и долго не могли найти достойного места. Огородник с интересом наблюдал за нашими спорами, но тактично помалкивал.
Не успела захлопнуться за огородником и паном Ришардом дверь, как пришел Тадик. Нет, плита больше не пищала, но теперь характер демонстрировала посудомоечная машина. Ее я тоже поручила заботам Тадика. Каждый раз я бываю потрясена, глядя, как он читает инструкцию к очередному достижению прогресса и, похоже, понимает ее! Так произошло и на этот раз. Потом мы вместе испробовали агрегат, вымыв несколько чистых стаканов и три чистые тарелки. Ничего грязного у пани Хени не нашлось. Тут выяснилось, что рассеянный огородник забыл у нас свою папку. К счастью, папка есть не просила, лежала себе тихо-смирно.
В 19.00 явился с визитом доктор, которого я пригласила, учитывая, в каком темпе существовал последние дни мой истерзанный жизнью организм.
Вот так выглядела моя счастливая неделя. Интересно, какова была бы несчастливая?..
Каждый год у меня непременно собирается груда календарей, блокнотов и миллион бумажек с записями. Обычно я записываю на том, что под руку подвернулось, — в кухне, за письменным столом, перед телевизором, за столом в гостиной. В результате бумажонки с важнейшими записями разбросаны по всему дому. К тому же эти записи, как правило, обычно сделаны как попало, хотя речь идет о крайне важных для меня вещах, из которых, по сути, и состоит моя жизнь: встречи, приемы, приезды, отъезды… А еще моя привычка сокращать! Ну, скажем, такая запись: «Инт. 11 чтв 17.30». Это значит, что я даю интервью в четверг 11-го в 17.30. Ни месяца, ни года, ни места. А вот одна из самых оригинальных записей: «Левандовский, собакам дать пижаму и рубашку». Ясное дело, никакой даты.
Поскольку я не в состоянии вспомнить, что за чем происходило, хронология неизбежно нарушается. Постараюсь соблюдать ее, просто полагаясь на здравый смысл и логику.
Если, желая ознакомиться с работой новой стиральной машины, я дважды запускала ее пустой, то есть без воды и грязного белья, только насыпала внутрь стиральный порошок, — значит, все еще продолжалось благоустройство нового дома. Нет, кажется, второй раз я уже наполнила машину и водой.
Я убеждена, что как государственные торговые организации, так и все частные наши фирмы стали достойными продолжателями некогда принятого в Народной Польше отношения к покупателю, которого издавна привыкли воспринимать как наказание Господне. Особенно это проявляется в инструкциях ко всему ширпотребу, даже к самому дорогому. Разумеется, инструкцию от моей новой стиральной машины я всучила Тадику. Представьте, даже ему она оказалась не по зубам! И ничего удивительного, ведь приложенная к дорогой импортной машине книжечка-инструкция была скомпонована на редкость странно. Слова там были напечатаны, мягко говоря, бессистемно, а если попросту — безо всякого смысла. Большая часть страниц была и вовсе без слов, с одними рисунками. Чью-то ясную голову посетила светлая мысль: по картинкам и неграмотный разберется, что тут к чему. Да вот беда — рисунки по неизвестной причине были наполовину обрезаны. Так я до сего дня и не уверена, правильно пользуюсь машиной или она стирает просто из жалости ко мне?
Почти одновременно с дрессировкой стиральной машины — а надо сказать, в те дни в доме все делалось одновременно — мы четверо — Тадик, отец Тадика, Витек и я — наблюдали умилительно трогательную польскую национальную сцену. Мы с Витеком привезли из магазина запакованные книжные стеллажи. Требовалось их распаковать, собрать в соответствии с инструкцией и установить вдоль стен кабинета. За инструкцию схватился Тадик. Не помню, кто из нас обратил внимание, что вот мы сейчас изображаем в лицах ту самую национальную польскую сценку, когда один работает, а трое стоят и смотрят.
Зато с тахтой я оказалась на высоте. То ли на меня снизошло озарение, то ли я провидела будущее, только я повела себя как особа, умудренная жизненным опытом. Когда мне доставили из магазина тахту, я твердо заявила рабочим, что ни гроша не заплачу им за доставку и ничего не подпишу, если они мне вот тут, в спальне, не установят доставленный предмет меблировки. Они заартачились было, потом один, похитрее, потребовал оплатить дополнительный труд, на что я согласилась. Добры молодцы с энтузиазмом принялись за работу, и тут выяснилось — не хватает одного, кажется самого главного, винтика. Без него тахту не сложить. Кто-то из них помчался в магазин за недостающим винтиком и привез! Уж не знаю, как раздобыл, то ли по блату, то ли потом какой-то другой незадачливый покупатель обнаружил в своей тахте недостачу самого главного винтика. Главное — моя тахта стояла во всей красе. Должна признаться, я очень гордилась собой.
Установили новый телевизор, и я принялась считать, сколько же в моем доме пультов. Новый телевизор пришлось покупать потому, что старый чего-то там не принимал. Что не принимал — не знаю, могу лишь сказать, что принимал. Принимал он «Польсат», первую и вторую программы, региональную и ТВН, а больше ничего. Поскольку в сети чего-то не хватало, пришлось бы то ли входить в контакт со спутником, то ли, наоборот, и меня снабдили таинственной Цифрой-плюс. Я ничего в этом не понимала и не хочу понимать, знаю лишь, что старый телевизор по-прежнему принимает «Польсат», а новый — нет. Зато принимает множество совершенно бесполезных и неинтересных каналов, а когда мне хочется посмотреть что-то на «Польсате», приходится мчаться наверх, в гостевую комнату, к старому телевизору. Оно и к лучшему, — говорят, лестницы в небольших дозах полезны для здоровья. А то уж очень резкий переход к плоским поверхностям получается.
