В городе заметно притихла стрельба, если не считать отдельных снарядов, которые посылала немецкая артиллерия. Повозки с ранеными стали реже выходить из города, и ребята говорили, что город уже полностью наш.
Спиртзавод имел каменные строения. Хорошо видно большое трехэтажное, красного кирпича здание. Длинные кирпичные сараи тоже представляли собой прекрасные объекты для удержания обороны.
Попробуй выколоти их из таких укрытий. Немцам было очень важно удерживать в своих руках эту высоту. От города близко, и местность, прилегающая к городу, хорошо просматривалась, а самое главное, можно наносить удары своих многоствольных минометов по улицам города. Неприятно их слышать. Но и к таким «зверям» привыкли. Вот по этой причине немцы и старались удержать этот рубеж.
На малых оборотах мы выдвинулись и рассредоточились по фронту, как было обусловлено с пехотой. Каждый вышел на направление своей роты, с которой предстоит взаимодействовать. Впереди лежала местность, типичная для пригородов любого города. Повсюду разбросаны отдельные домики с аккуратными заборчиками и садиками. В некоторых домах, что ближе к высоте, еще удерживались немцы. А основная масса была отбита, и в них располагались передовые взводы.
Мы внимательно рассматривали предстоящий маршрут. Командир в бинокль, я в панораму, а у Ивана были и так глаза остры. Хотелось лучше узнать все, что находится впереди. Обычно пехота нам указывала цели различными световыми сигналами: ракетами, трассирующими пулями, а то и просто так – подбегут к машине и расскажут, а уж мы принимаем меры к подавлению огневой точки.
В назначенное время артиллеристы обрушили свой огонь по высоте. Мы наблюдали, как точно рвались снаряды на полосе, похожей на траншею, и по местам, где находились разведанные огневые точки. Как потом мы убедились, полоса, по которой особенно рьяно стреляли наши артиллеристы, была вовсе не траншеей, а канавой для стока нечистот из цехов этого завода – немцы ее приспособили для хода сообщения, и там же были их огневые средства. Налет длился 20 минут.
Взлетели три зеленые ракеты, это сигнал начала атаки. Пехота поднялась и пошла вперед. Наконец и нам подали сигнал начала движения. Командир по ТПУ скомандовал: «Вперед!» Сделав с места один прицельный выстрел по намеченной нами цели, Николай тронул машину вперед. Перед всякой атакой мы намечали себе ориентиры на местности, которыми пользовались для целеуказаний. Ориентиры для нас и пехоты были общими, это удобно.
Мы двигались за пехотой метрах в пятидесяти позади. Я уже не слышал шума боя, трескотни пулеметов, разрывов снарядов. Я был весь внимание, смотрел только вперед в своем секторе, чтобы ничего не пропустить. Я слушал только голос командира в шлемофонных наушниках. Правее угла дома вспыхнули огоньки строчащего пулемета. Заметил я это одновременно с командиром. Последовала команда, а пулемет у меня был уже в перекрестье прицела. «Коля! Короткая!» Уточняю наводку, выстрел! Вижу, что недолет. Проскочив еще метров тридцать вперед, даю второй. Чувство удовлетворения расплывается по всему телу. Разрывом накрыло пулемет, и я слышу в ушах голос командира: «Порядок!»
И сразу же наши пехотинцы, бежавшие впереди нас, бросились на бруствер канавы. Слева и справа дела тоже шли успешно. Правым соседом была самоходка старшего лейтенанта Тимакова. Лавируя между небольшим кустарником, его механик, Семен Поздняков, ловко вел свою машину вперед. Я успел заметить, что они были впереди нас метров на пятьдесят.
Огонь наших установок пришелся не по вкусу гитлеровцам, а нашей пехоте было намного веселее наступать. Мы хоть и не танки, но все же бежать рядом с самоходкой добавляло духу и бодрости. Да, моральная поддержка великое дело. Откуда-то брались силы, и бойцы весело продвигались вперед, несмотря на сильный пулеметный огонь.
Наступая с Наревского плацдарма, танковые подразделения сильно поредели, и наши СУ-76 были незаменимы в выполнении боевых задач. Быстроходные, верткие, обладающие высокой проходимостью, они пользовались любовью у стрелковых подразделений.
И в этом бою примеры, подтверждающие эту органическую связь с пехотой, были. Из-за ограды выскочил фашист с фаустпатроном. Еще бы мгновение – и Тимаков с экипажем взлетели бы на воздух. Но немец не успел и прицелиться, как его сразил боец, который бежал впереди нашей машины. Я его запомнил и еще подумал, что после боя найду и покажу ребятам, ведь ему они обязаны своей жизнью. Так было не раз и раньше, и в последующем, без такого тесного взаимодействия нельзя успешно действовать в бою.
Канава оказалась довольно широкой – метра три и глубиной больше метра. С трудом перебрались через это препятствие, так как на дне была вязкая грязь. Пока перевалили через кучу земли, ушло немало драгоценных секунд.
Бойцы нас прикрывали своим огнем, чтобы, не дай бог, не попасть под огонь фаустпатронщика. За нами артиллеристы катили свои пушки. Их огонь был ощутим, потому что немцам не удалось использовать свою артиллерию, а возможно, ее было недостаточно. Но во всяком случае, на нашем направлении артогня мы не встретили. Зацепились за крайние строения. Теперь дела пошли веселее. Немцы дрогнули и начали отходить.
Началась обычная картина, уже виденная раньше. Одни поднимали руки, другие искали пути, как незамеченными скрыться. Бой продолжался минут сорок. Наконец, мы продвинулись по территории завода, выскочили на противоположную сторону, за ограду. Там был поселочек, состоявший из одной улицы. На дороге горел бронетранспортер. У каменного забора артиллерийский расчет, неизвестно как нас обогнавший, вел беглый огонь по удиравшим немцам. Бойцы остановились и залегли по обочине дороги. Дело сделано, высота наша. Теперь предстояло закрепиться.
В центре этого небольшого поселка было трехэтажное здание из красного кирпича. Внешне оно было похоже на казарму. Несколько заводских производственных зданий примыкали к основному корпусу заводского сооружения. Там же оказались погреба, в которых, как выяснилось, имелось много емкостей со спиртом. В некоторых погребах емкости были разбиты и спирт заполнил подвалы, а между рядами разбитых емкостей плавали фашистские солдаты. Вероятнее всего, перепившиеся и не в состоянии выбраться наверх.
Командиры приняли меры, чтобы оградить наших бойцов от этого соблазна. Были выставлены часовые. Мало ли что могло произойти, а может, спирт отравлен! Такое бывало не раз. Самоходки мы рассредоточили на краю заводского двора, там, где располагались свинарники. Но животных там не было. Огневые позиции у нас были в неудобном месте. Нет, секторы обстрела были хорошие, но вокруг нас были кучи навоза и отходов от заводского производства. Вонь стояла неприятная, но более удобного места не было, и пришлось смириться.
