Прошлым вечером в дом, где размещался английский командующий, прискакал верхом взволнованный Сент-Арно в сопровождении полковника Трошу. Лорду Бэргхершу бросились в глаза неестественно горящие глаза Сент-Арно, что он отнес к чрезмерному количеству лекарств, которые в последние дни был вынужден принимать французский маршал. Путая французские и английские слова, Сент-Арно предложил, что французские войска атакуют русских на правом фланге, переправятся через реку в районе поселка Альма-Тамак и обойдут русских слева. В то же время англичане будут наступать в центре и на другом фланге. Таким образом, возьмут в клещи русские войска и вынудят отойти. Все очень просто, уверял маршал, достав из кармана карту и развернув ее на столе. Согласно сделанным на карте многочисленным неровным пометкам, русские будут настолько втянуты в бои с французами, что не смогут разгадать и предотвратить маневр англичан. Вид карты вызвал у маршала новый взрыв красноречия. Лорд Раглан сидел и смотрел на Сент-Арно, изобразив на лице напряженное внимание и не перебивая. Многим, кто знал его, казалось, что он изо всех сил пытается сдержать улыбку. Стараясь любой ценой сохранить доброжелательные отношения с союзниками, он не хотел вступать в спор, грозивший перерасти в ссору. Заверив французов, что те могут полностью положиться на союзников, он не вымолвил больше ни слова. Сам он считал, что реальный план наступления можно подготовить только после того, как будет выявлено действительное расположение русских войск. В то же время Сент-Арно полагал, что его план в принципе принят и Раглан только хочет доработать его до мельчайших деталей.
Полковник Трошу, которому было известно негативное отношение англичан к любым риторическим упражнениям, попытался направить поток красноречия своего начальника в более конкретное русло. Перебив Сент-Арно, он попросил его указать районы сосредоточения французских войск для наступления. Однако тот сердито отмахнулся от подчиненного, отнеся этот вопрос к малосущественным деталям. Он все еще находился в приподнятом настроении. В то же время маршал пока не понимал, что намерены предпринять англичане.
В этом неведении он оставался и в полдень следующего дня, когда наступление уже началось, но это его не особенно беспокоило – он был уверен в победе. Всего несколько минут назад он проскакал верхом перед одним из английских полков, солдаты которого дружно приветствовали его громкими криками. Растроганный, он в ответ сорвал с себя головной убор и громко прокричал: «Да здравствует Англия!» Затем, проезжая перед рейнджерами из Коннахта, обратился к ним: «Надеюсь, вы сегодня будете драться хорошо». Один из солдат на это ответил: «Конечно, ведь мы не умеем по-другому».
Теперь Сент-Арно объезжал ряды собственных солдат, и его штандарт гордо реял поверх голов офицеров эскорта. Когда он приблизился к одному из возвышений в степи, навстречу ему направился Раглан. Затем оба командующих въехали на вершину холма для того, чтобы более внимательно осмотреть позиции русских. Несколько минут они провели там вдвоем. В штатском костюме Раглан мало походил на военачальника и этим сильно проигрывал по сравнению с нарядным французом. Оба смотрели на другой берег через подзорные трубы. Английские солдаты видели, как Раглан протянул свою трубу французу. Она была сделана по его специальному заказу. Достав трубу из кожаного футляра, Раглан мог легко управляться с ней одной рукой.
Пока два военачальника, сидя в седлах, дружески беседовали, армии замерли в ожидании. Многие помнили молчание, царившее в эти минуты в войсках. Казалось, что в мире замерли все звуки. Возникло необъяснимое ощущение остановки времени. Даже легкий шум звучал оглушительно громко. Кашель казался канонадой. Ржание лошади привлекало к себе внимание тысяч людей. Наконец практичный и приземленный командир горской бригады сэр Колин Кемпбелл заявил одному из подчиненных: «Самое время достать патроны». И шум, с которым горцы разрывали коробки с патронами, наконец, вернул всех к реальности.
Командующие все еще были на холме. Никто не слышал, о чем они беседовали. Однако Сент-Арно и теперь не понимал, что намерен предпринять Раглан. Когда к ним подъехал Джордж Браун, он слышал, как француз спросил: «Будете ли вы пытаться обойти их с фланга или атакуете в лоб?» Раглан ответил, что для нанесения флангового удара будет необходимо, чтобы его войска совершили несколько лишних километров марша, чего он не намерен требовать от своих солдат. Кроме того, у него слишком многочисленная кавалерия, которой трудно управлять при фланговых маневрах, поэтому он не может ничего сказать точно, пока не началась битва. Сент-Арно ускакал, оставив англичанина корректировать действия своих войск по мере дальнейшего развития событий.
В час пополудни был дан сигнал к наступлению, и английская армия снова пошла вперед. Впереди наступающих колонн двигались роты стрелковой бригады под командованием полковника Лоуренса и майора Норкотта. Они первыми вступили в перестрелку с русскими, беспорядочными группами передвигавшимися по зеленой равнине. Вскоре открыли огонь батареи Курганного холма, и передовые дивизии стали вытягиваться в линии для того, чтобы рассредоточиться и уменьшить потери от артиллерийского огня. На левом фланге располагалась легкая дивизия, на правом – 2-я дивизия. Во второй линии вслед за 2-й наступала 3-я дивизия. Легкую дивизию поддерживала 1-я дивизия, 4-я дивизия находилась во втором эшелоне сзади и чуть левее 1-й. Таким образом, все происходило в полном соответствии с учебниками тактики. Однако в данном случае случилось то, что не предусмотрено никакими наставлениями, то, что принято называть человеческим фактором, который способен очень быстро превратить в хаос любые четкие построения.
Первой проблемой была близорукость командира легкой дивизии Джорджа Брауна. Человек с нормальным зрением или, по крайней мере, не пренебрегавший очками гораздо раньше, чем командир легкой дивизии, заметил бы, что его войска недостаточно сместились влево и теперь наступают под тупым углом на своих соседей. При этом солдаты расположенного на правом крыле полка королевских стрелков смешались с левым флангом бригады соседней дивизии. Вскоре фланги дивизий перемешались и, переругиваясь, наступали друг другу на пятки. «Господи, – восклицал Колин Кемпбелл, – эти полки совсем не похожи на англичан!» Никто из штабных офицеров не осмелился доложить Брауну обстановку и предложить, как ее исправить. Все знали, что он не терпит советов и никогда им не следует.
Раглан увидел происходящее и направил полковника Лисонса с приказом Брауну сместиться левее. Однако его приказ не был выполнен. Тогда он поехал к Брауну сам и, не найдя его, отдал приказ командиру 1-й бригады генералу Кодрингтону. Но после разговора с Кодрингтоном Раглан понял, что поступил неправильно. Зная щепетильность Брауна в вопросах субординации, командующий осознал, что не должен был отдавать приказы подчиненным через голову командира. Поэтому он отменил свое распоряжение. Много раз во время Крымской кампании желание пощадить чувства подчиненных заставляло Раглана совершать подобные ошибки. В данном случае ошибка так и не была исправлена, и две дивизии двигались в сторону реки, все более перемешивая свои ряды.
