Митинги протеста проходили почти во всех городах. «Соотечественники! Москвичи! — писала газета “Советская Россия”. — Правительство Путина — Фрадкова готовится провести через послушную им Госдуму пакет антисоциальных законов. Все на митинг! Мы призываем принять участие во всероссийской акции протеста против наступления буржуазной власти на права народа. Защитим льготы ветеранов, социальные выплаты, условия труда и жизни пенсионеров, военнослужащих, учителей, врачей и молодежи. Митинг пройдет на площади Революции».
Оказавшись в изоляции, правительство не выдержало и начало отступать. Огромных размеров законопроект срочно пересчитывался и переделывался. Проходили разного рода закрытые и нервные совещания, в которых принимали участие и активисты «Единой России», которые контролировали большую часть думских мандатов. Государственная дума находилась еще на каникулах, но многие из ее комитетов уже работали и готовили поправки к закону.
Эти поправки были многочисленными, и многие из них предусматривали возвращение к системе натуральных льгот, но в замаскированной форме некоего «социального пакета». Выступая по телевидению 29 июня, вице-премьер Александр Жуков заверял пожилых людей, ветеранов и инвалидов, что все «наиболее значимые и наиболее ценные для них натуральные льготы будут сохранены», но к ним будут также добавляться и денежные компенсации в размере от 500 до 3 тысяч рублей в месяц. Было решено отложить на один-два года и реформирование системы жилищно-коммунальных льгот.
Движение протеста против отмены натуральных льгот набрало к концу июня такую инерцию, что его уже трудно было остановить даже и очень большими уступками со стороны правительства. К тому же мало кто мог сразу понять, что представляет собой этот странный «социальный пакет». Поэтому митинги протеста, назначенные на день открытия внеочередного заседания Думы, не были отменены. Не изменилась и риторика журналов правого направления, которые призывали Думу завершить «смену формации в России» и провести «окончательную ликвидацию социализма» в нашей стране.
С утра 2 июля 2004 года здание Государственной думы было взято под усиленную охрану милиции и отрядов ОМОНа. В самом здании Думы принимались повышенные меры безопасности, сюда не пускали никого по временным пропускам. На площади у Большого театра и у памятника Карлу Марксу собрались активисты левых партий и групп, а также активисты партии «Яблоко». Участников манифестации было не слишком много, всего около двух тысяч человек. Несколько десятков манифестантов объявили о том, что они начинают голодовку.
Заседание Думы проходило в крайне нервной атмосфере, многие процедурные правила не соблюдались, а поставленные перед Думой вопросы решались при помощи того, что называется в парламентской практике «машиной голосования». Разнообразные предложения оппозиции были отвергнуты без обсуждения. Впрочем, и сам закон о льготных выплатах в этот день по существу не обсуждался. Он был принят только в первом чтении. Второе и главное чтение было назначено на понедельник 2 августа. На весь июль Дума ушла на каникулы. Однако многие комитеты Думы продолжали работу, так как им предстояло рассмотреть более 4,5 тысяч поправок, которые были предложены в новый законопроект отдельными депутатами и фракциями.
Через месяц Дума собралась снова, и опять на внеочередное заседание. В этот день милиция огородила вокруг Думы гораздо большую территорию, которая включала всю площадь у Большого театра и вокруг памятника Карлу Марксу. Число митингующих уменьшилось, но они были настроены более решительно, не менее десяти радикалов из Национал-большевистской партии Э. Лимонова, переодевшись в камуфляж, сумели прорваться в здание Министерства здравоохранения. Они смогли даже захватить и разгромить кабинет Михаила Зурабова, выбросив на улицу разные бумаги и портрет Владимира Путина.
Нет смысла приводить здесь подробности сумбурных, нервных, временами даже нелепых заседаний Думы, которые продолжались несколько дней, на которых депутаты включили в законопроект немногим более тысячи поправок и отклонили примерно 3600 поправок. Закон был принят большинством из 304 депутатов. Почти все они входили во фракцию «Единая Россия». Против принятия закона было подано 120 голосов, и один депутат воздержался. Поправки принимались или отклонялись без обсуждения.
Согласно российской Конституции, Президент РФ должен подписать или наложить вето на тот или иной закон в течение двух недель после его принятия в Совете Федерации. Владимир Путин получил в понедельник 9 августа большой том с текстом нового закона о монетизации льгот или о льготных выплатах. В это же время ему передали и несколько обращений с призывом наложить вето на данный закон. Под одним из этих обращений стояло около восьмидесяти тысяч подписей. Владимир Путин не торопился с решением и никак не комментировал новый закон.
«На минувшей неделе, — писал в журнале “Коммерсантъ-Власть” Вадим Вислогузов, — Госдума в окончательном виде приняла самый скандальный законопроект последних лет — о замене льгот деньгами. Льготники шумят, а президент молчит. Несмотря на традиционную склонность русского народа приписывать все хорошее государю, а все плохое — его неосведомленности, это тот случай, когда молчанию президента вряд ли поверят»[313].
Молчал и премьер Михаил Фрадков. Маловразумительные комментарии по поводу нового закона давал только Михаил Зурабов. Только в самый последний день из отведенного ему срока в две недели, 22 августа, уже находясь в Сочи, Владимир Путин подписал новый закон. Но мало кто комментировал решение президента, так как внимание всей страны было отвлечено в эти дни усилением террористической войны против России.
Новый закон должен был вступить в действие с 1 января 2005 года. Правительство заверяло президента, что как только пожилые и больные люди начнут получать денежные компенсации, они успокоятся. Большая часть денежных компенсаций и пенсий была выдана поэтому еще в конце декабря, так как с 1 по 10 января 2005 года шли разного рода праздники. На каникулы ушли и почти все министры, некоторые из них продолжали отдыхать даже 11 и 12 января.
Большинство проблем возникло в первые дни нового года, как и следовало ожидать, на городском общественном транспорте. Почти по всей стране тарифы на проезд с 1 января 2005 года были увеличены на 30–40 процентов. Однако денежные компенсации, полученные пожилыми людьми, почти во всех случаях были существенно ниже стоимости месячного проездного билета. Особенно большие трудности возникли в столице, так, право бесплатного проезда на метро и других видах московского общественного транспорта не распространялось на жителей Подмосковья, многие из которых работают в Москве. Контролеры стали требовать от всех пассажиров предъявления паспорта с указанием прописки. Это создавало сутолоку и давку и задевало не только жителей ближних городов Подмосковья, но и самих москвичей, которые далеко не всегда имели с собой паспорт.
