Спектакль сразу же пригласили на гастроли в Японию. И тут же солисты Большого театра сказали: «Как это так?! Театр едет в Японию? Мы должны петь в первом составе». И стали потихонечку вытеснять нас. Начались интриги против Евгения Федоровича, и я сказал ему: «Давайте, я не буду усложнять вам жизнь. Я не буду больше петь. Я считаю, что спортивный подвиг мы с вами сделали, а участвовать в склоке я не хочу».
Тем временем начавшаяся в стране перестройка открыла перед Градским широкие возможности. Он наконец стал членом Союза композиторов, получил право вести на радиостанции «Юность» свою собственную передачу, которая так и называлась «Хит-парад Градского», фирма «Мелодия» выпустила одну за другой несколько его дисков: «Стадион» (1985), «Звезда полей» — песни на стихи Н. Рубцова (запись 1982, выпуск 1986), «Сатиры Саши Черного» (запись 1980, выпуск 1987), «Утопия А. Г.» (1987), «Флейта и рояль» — вокальная сюита на стихи В. Маяковского и Б. Пастернака (запись 1983, выпуск 1988), «Ностальгия» — сюита на стихи В. Набокова (1988), «Монте-Кристо» (1989).
В те же годы Градский вел довольно активную гастрольную деятельность. Причем если до перестройки ему разрешали выступать только в небольших концертных залах (в 1981 году концерт Градского в Свердловске вообще запретили — распоряжением первого секретаря обкома Б. Ельцина), то теперь он «дорвался» до стадионов. Но в отличие от большинства рокеров Градский вел себя весьма сдержанно и никогда не заигрывал с публикой — все-таки он был рокер с консерваторским образованием. На одном из концертов фестиваля «Интершанс» Градский даже отказался выступать из-за разнузданного поведения зрителей. Сам он вспоминает об этом так:
«Мне не понравилось поведение двух сотен ребят, очевидно, поклонников Бориса Гребенщикова, которые просто мешали работать — орали, верещали, пьяные были, наверное, или плохо воспитанные. Я расстроился от того, что у Бори такие фанаты, и ляпнул фразу типа: «Ребята, ну вас всех в ж… Я для вас петь не буду!» После этого я зарекся петь в сборных рокерских концертах в столице. И с тех пор не пою. Потому что аудитория этих мероприятий вести себя не умеет».
В 1988 году Градский впервые посещает США, причем едет туда по приглашению — как «звезда русского рока» (до этого его выпускали только в Болгарию). После этого он уже десятки раз выезжал за рубеж и довольно быстро наверстал упущенное за годы так называемого «застоя».
Сольные выступления Градский прекратил в самом начале 90-х. Изредка он соглашался выступить на совместных рокерских тусовках (например, на 25-летие «Машины времени»), но сольных концертов не устраивал. И только в июне 1997 года вновь вышел на сцену — вместе с Оркестром русских народных инструментов имени Осипова дал концерт в Зале имени Чайковского. Естественно, в зале был аншлаг.
Сегодня Градский живет с женой и двумя детьми неподалеку от Ленинского проспекта. В начале 90-х он начал строительство дома за городом по собственному проекту, но это строительство превратилось в долгострой. Когда оно завершится, не знает даже сам Градский. По его же словам: «Дело не в деньгах. Он стоит не намного дороже, чем любой дом среднего «нового русского». Просто я решил его делать так, как я это понимаю…»
В личном гараже Градского стоит несколько иномарок, но все они недорогие и довольно скромные (учитывая масштабы личности их владельца).
В большинстве публикаций о Градском его неизменно называют «отцом русского рока», хотя сам он от этого звания открещивается. «Я всего лишь отец своих детей!» — говорит Градский. Кстати, отец весьма своеобразный. Корреспондент газеты «Московский комсомолец» К. Прянник лично убедилась в этом. Вот как она описывает увиденное в доме Градского:
«Входит дочь Маша. Берет с папиного стола книжку о князе Юсупове. Маша: «Это тот самый, который бисексуал?» Папа: «Нет, дочка, его просто вые…ли в жопу, а он назвал это красивым словом «бисексуал». На самом деле — обычный пидар». Сосед слева (смущенно): «Рядом дети, а мы тут так ругаемся…» Папа: «Маша, ну-ка научи дяденьку ругаться… Моим детям разрешено абсолютно все. Я всегда им говорю: «Смотрите, как папа ругается, пусть для вас это будет одним из самых дурных примеров. Если у вас есть протест против ваших родителей, выразите его тем, что не будете делать, как ваш отец».
В 1997 году с благословения мэра Москвы Ю. Лужкова Градскому выделили здание бывшего кинотеатра «Буревестник» для создания в нем собственного театра. Однако после разразившегося в стране кризиса 17 августа 1998 года открытие театра отодвинулось на неопределенный срок. Хотя сам Градский надежду на то, что все обойдется, по-прежнему не теряет.
Из интервью А. Градского: «У меня есть комплекс неоцененности. А насчет того, что я никому не нужен — никому из них не нужен. Это правда. И поэтому иногда червячок самолюбия все-таки дает о себе знать. Думаю, что если я и не великий музыкант и не великий певец, то только потому, что мне слабо быть выше всего этого. В книжках пишут, что истинно великому человеку наплевать, что о нем думают, — он общается напрямую с Богом. И ужасно то, что я действительно общаюсь напрямую с Богом. Тут два варианта — либо все это вранье про великих и в глубине их тоже точит этот червь, либо я недостаточно большой талант, чтобы жить и думать так, как они…
Почему я отказался запечатлеться на Площади Звезд? На этой Площади много достойнейших имен — находиться рядом с ними очень почетно. Но на этой же Площади еще больше имен, оказаться рядом с которыми мне невозможно…
Мне небезразлично, будут меня помнить или нет. Отсюда чувство ответственности за то, что я делаю. Я абсолютно уверен, что если я не останусь в памяти людей как что-то большее и незаменимое, то по крайней мере останусь как человек, который мог петь в трехоктавном диапазоне. И у которого были такие элементы вокального мастерства, что никто их не сможет так повторить. Это зафиксировано на пленках…
Мне незачем быть озлобленным. По-моему, я устроился со своей музыкой и, так сказать, фигурой лучше многих других. Устроился — очень такое бытовое слово, но я действительно устроился во всех смыслах. И как человек, который сочиняет, у которого есть аудитория, авторитет. Я знаю, что он у меня есть, и очень этим дорожу, стараясь его не уронить. Поэтому не озлоблен. И какая может быть озлобленность на людей, для которых, извините, когда-то довольно много сделал. Отстраненность — да. Это у меня всегда. Люблю ситуацию дистанции с кем бы то ни было: с журналистом, музыкантом, коллегой, начальством…»
В. Бобров родился 1 декабря 1922 года в городе Моршанске (вскоре после его рождения семья переехала в Сестрорецк). Глава семьи — Михаил Андреевич Бобров одно время работал инженером, а затем стал преподавать в школе ФЗУ. Двум своим сыновьям — Владимиру и Всеволоду он передал любовь не только к труду, но и к спорту. Михаил Андреевич с юности прекрасно играл в футбол, с блеском защищал честь родной заводской команды. Когда с активным спортом пришлось распрощаться, он стал приобщать к нему своих сыновей и даже маленькую дочку. Зимой отец заливал возле дома небольшой каток и выводил детей сражаться друг против друга в русский хоккей (с мячом). При этом всю амуницию и инвентарь в семье делали сами. Например, клюшки собирались следующим образом: «крюки» выпиливали из фанеры, гвоздями прибивали их к палкам и крепко перетягивали ремнем. Летом Бобровы с утра до позднего вечера гоняли в этом же дворе футбольный мяч. Во время этих баталий и выковывался спортивный характер будущего «Шаляпина русского футбола».
