Приглашать в дом на завтрак или обед здесь и в обычае нет; посему-то заведено множество трактиров и кофейных домов; они от утра до вечера наполнены людьми. Каждое сословие купцов по нациям имеет свой казино (кофейный дом), куда собираются они читать газеты, пить кофе, шоколад, играть в карты, на бильярде, толковать о своих делах и о политике. Здесь, как и в Италии, можно сказать, ведут трактирную жизнь. Немногие держат стол дома; целые семейства обедают и ужинают в ресторациях. Женщины также следуют сему обыкновению и не думают, чтобы это было для них неприлично; напротив, они находят в сем много выгод. Тут прелести их всегда на позорище, кокетство в действии, и ум их приобретает ту гибкость и светскость, которые научают их ни от чего не краснеть и все обращать в шутку или смех. Красавицы придумали какие-то общие выражения, с помощью коих и обыкновенный их разговор делается приятным и занимательным.
От образа жизни, какую здесь ведут женщины, происходит, как мне кажется, другой обычай, достойный замечания. Чтобы избавиться шума и крику и быть более свободной, мать (не думаю, однако ж, чтобы всякая) детей своих с утра отпущает с нянькой в пансион, в котором за весьма умеренную плату остаются они весь день, а ввечеру возвращаются домой. Я любил смотреть на сии магазейны детей. Представьте себе группу прекрасных малюток трех, четырех и пяти лет, ползающих и прыгающих на мягко настланном коврами полу, и дабы они, падая, не могли ушибиться, то и стены на аршин от пола также обиты. Девочки больших лет, под надзором мадамы, в другой комнате занимаются рукоделием, к какому которая способна; другие резвятся или играют в куклы.
Боскетто. – Сант-АндреаВ Триесте мы имели все удовольствия, какие можно найти в больших городах. Театр, балы, маскарады и прогулки в Боскетто и Сант-Андреа в продолжение года следуют одни за другими. Наемные кареты и коляски хотя и очень дешевы, но их употребляют только в дурную погоду; ибо дамы не стыдятся здесь ходить пешком. Чтобы не потерять нити обыкновенного времяпрепровождения, я начну с летних прогулок и кончу зимними увеселениями.
Летом на восходе солнца торговки в крахмаленных чудных чепцах расставливают на площади столики и скамейки, раскладывают на них зелень, плоды, сливки, масло и мягкие хлебцы разных видов и форм. Хозяйки в утреннем неглиже, сопровождаемые горничными с корзинками и кувшинчиками в руках, приходят для покупки; за ними являются молодые люди, и площадь скоро обращается в залу собрания. Ходят взад и вперед, разговаривают, кавалеры предлагают дамам свежие плоды или приглашают в кофейный дом, и часто чашка шоколада доставляет неожиданное знакомство. Должно, однако ж, признаться, что тут предпочтительно гоняются за миловидными служанками, которые очень искусно успевают для своих госпож покупать запас для обеда на счет волокит. Белокурые, с голубыми глазами и розовыми щеками немки с своей холодностью и скромностью много выигрывают у живых и ловких итальянок, и скорее приискивают себе пастушков. Впрочем, и те, и другие, сколько я мог заметить, не возвращаются домой с пустыми корзинками.
Каждый праздник в Боскетто, небольшой роще, находящейся в двух верстах от города, собирается множество людей. Одни, сидя в кругу, услаждают вкус мороженым, жареными цыплятами, спаржей и сладкими пирожными, курят табак и пьют пиво, другие по дорожкам скромно прогуливаются с своими семействами, иные, сидя под тенью дерев, читают, не удостаивая проходящих взора своего. Молодые поселянки одни продают свежие сливки, масло и плоды; другие на лугу кружатся в хороводах или вальсируют; девочки в красивых корсетах подносят тому, кто им приглянется, букет цветов; музыка в разных местах гремит, танцующие платят музыкантам по два гроша. В трактире читают газеты, шутят, пьют вино или играют на бильярде. Все это вместе представляет простой сельский праздник. Не доходя Боскетто, стреляют из ружей в цель, тут гарнизонные офицеры, большей частью тучные собой, с философским взором и гордым видом, наставляют молодых негоциантов, очень щеголевато одетых, как держать ружье, как прицеливаться и проч. Днем дамы и кавалеры ходят только одни за другими, молчат и довольствуются одними взорами; к вечеру же, когда лучшая часть публики разъедется, между оставшимися начинаются разговоры и скоро водворяется счастливое согласие. Когда музыка умолкнет и сумрак вечера увеличит тени в роще, повсюду начинает показываться пара за парой, и скорыми шагами скрываются они в разные стороны; одни идут на гору, другие под гору, иные возвращаются по дороге в город, а другие, севши в наемную карету, едут далее в ласе. Не столь счастливые, с электрическим потрясением в сердце, кланяются красавицам очень низко, и если у которых из них нет чего дурного в мыслях, то она, закрасневшись или взглянув важно, красноречивым молчанием изъявляет отказ. Если же которая взглянет умильно и ласково, то предлагают ей услуги проводить домой или идти в трактир вместе ужинать. Здесь и самые записные прелестницы не иначе сдаются, как только тому, кто им понравится, или, наконец, тому, кто им надоест своей решительностью.
В Триесте довольно сего рода вакханок; но они не нападают как фурии на проходящих, напротив, имеют свой тон, вкус, разборчивость и в своем классе могут почесться настоящими смиренницами. Здесь живость и пылкость итальянская примерно умеряется немецкой холодностью. Природные триестинки или приезжающие из окрестностей так свежи лицом, так белы и румяны, что если встретится счастливый случай, то поневоле обрадуешься.
В Сант-Андреа ходят прогуливаться всякий день, летом ввечеру, зимой в полдень. Ту т нет ни сада, ни рощи и никакой зелени. Простая дорога идет близ берега; вид на море отсюда очень хорош, и по сей причине и по близости места сего от города собираются туда гулять лучшие общества. Кроме устриц, только что пойманных, молодого вина, называемого Рифоско (Rifosco), ветчины, сыру и пива, которыми потчевают в небольшом трактире с двумя комнатами и о двух этажах, ничего другого достать не можно; нет никаких других увеселений. Сюда ходят только для того, чтобы ходить, видеть море и корабли.
Окрестности Триеста очень приятны, вокруг видны сады и уютные загородные дома. В некоторых садах я видел много статуй; в одном, кажется, было оных более, чем деревьев. В убранстве домов не видно роскоши. Вкус здешних господ ограничивается простотой и опрятством. Я часто выходил за город любоваться прекрасным его положением. Зеленые холмы, за ними дикие голые горы на одной стороне и величественный город и грозный вид на море с другой составляют великолепную картину. Здесь в большом употреблении так называемый пикник. Небольшое число приятелей соглашаются провесть день в какой-либо деревне. Приглашают дам, и каждый в назначенный час приезжает на место с узлом, в коем, по условию, должно быть или жаркое, или пирожное, вина и конфекты. Дамы обязываются привозить только то, что своими руками они могут приготовить. Кавалеры должны доставлять вина и тому подобное. Располагаются в какой-нибудь хижине, в саду или на лугу. Одна из дам избирается хозяйкой; она повелевает всеми и каждый делает то, что умеет. Один носит воду, другой рубит дрова, третий жарит артишоки или накрывает стол. В сих занятиях прекрасная женщина все одушевляет; с каким удовольствием каждый старается угодить ей. От ее взора, кажется, и сад без тени, и луг без зелени получают новые прелести.
