Мы все перед ним извинялись — было очень стыдно, а Аида бегала около нас и злорадно над нами измывалась:
— Это — провал! Провал! Вы понимаете, что это — конец?!
А тот возьми и вдруг поменяй решение. Раз, говорит, Малахова не будет — согласен. После этого Аиду мы не видели — сидела рядом с Никоновой в аппаратной и оттуда наблюдала за записью.
Эпизод с Д.Д. получился самым интересным. В начале декабря он возвращался с матерью из магазина. В автобус, в котором они ехали, вошли трое мужчин навеселе. Увидели у них сумки с продуктами, и давай к ним приставать — мол мы, пролетарии, зарплату не получаем, а вы, буржуи, жируете. Стали пакеты в окно выкидывать, мать оскорбили и толкнули. А сын выхватил травматический пистолет и выстрелил в одного из тех трёх, утверждает, что случайно. Результат — ранение средней тяжести у хулигана (чудом, трагедия не произошла: пуля задела бровь и прошла по касательной) и уголовное дело против нашего героя — на тот момент шло следствие. Хотя сам он считал — применил оружие в целях самообороны, был уверен в этом — человек с юридическим образованием, работает в Минюсте. Он же, говорит, мать защищал, имущество. Но приглашённый эксперт (практикующий в подобных делах адвокат) не был согласен с Д. — мол, это превышение необходимых пределов самообороны. Получился бурный спор-дискуссия, но в рамках приличия. Ещё приглашённый психолог на примере поведения этого героя объяснял, почему обычно люди хватаются за оружие, почему в последнее время в России всё чаще и чаще люди пытаются нанести вред, а не уладить конфликт миром. А главное, если человек решил носить оружие — будь то бита, нож или «травматик» — он психологически готов его применить, и, наверняка, сделает это в конфликтной ситуации, а, может, доведёт конфликтную ситуацию до «горячего» развития. Потом герой благодарил нас за участие — говорил, узнал много нового и полезного, понимает теперь слабые места своей юридической позиции во время следствия. Кстати, против Д.Д. возбудили уголовное дело по ст.111 («нанесение тяжкого вреда здоровью»), но дело до суда не дошло — даже через два года после той истории.
Ещё один участник, эксперт из оружейного магазина, рассказал о предпочтениях покупателей-россиян, тенденциях в продажах — объяснив причину — показал в студии, как пользоваться оружием. А роль последнего героя играл редактор Влад Каменовский — на эту уступку нам руководство согласилось. За основу была взята реальная история жителя Москвы В.К., который, спасая свою жизнь, застрелил четверых бандитов — завладел пистолетом одного из них, когда они обманом проникли к нему в квартиру. В.К. оправдал суд присяжных. Мы вели с ним переговоры, но на программу не приглашали — всё оттягивали время окончательной просьбы. И хорошо, что не позвали — после той истории прошло несколько лет, зачем зря травмировать человека, напоминая ему о пережитом стрессе. Вот если бы была настоящая запись программы…
«Программа» понравилась всем: даже обычно индифферентным к происходящему в студии режиссёрам эфира.
Когда мы всей командой возвращались в редакцию, у больших лифтов наткнулись на Никонову с Аидой.
— Такая тема! Аидочка, всё получилось отлично! Так было интересно! Ты — молодец! Ты справилась! — пела красная от возбуждения глава Студии спецпроектов.
Её подчинённая тяжело задышала и подняла глаза к потолку — продолжая одновременно улыбаться:
— Да, эту тему было тяжело делать! Тяжело, очень тяжело!..
Тут они увидели нас и резко отвернулись. Затихли.
Хотел прокричать какую-нибудь иронию — любую — но подъехал лифт, и барышни суетливо в нём скрылись…
Source URL: http://ostankino2013.com/strana-uchastok.html
10 февраля 2009 года на Первом канале вдруг забеспокоились о будущем страны. Я бы даже сказал — пришли в ужас от того, что ждёт Россию.
Обычный рабочий день близился к концу. Было уже половина седьмого, и коллеги размышляли вслух о том, как провести остаток вечера: кто собирался домой — к семье, кто в клуб — на приключения, а я планировал сесть за чтение зарубежных электронных газет или устроить какую-нибудь провокацию в Интернете.
И тут всё началось.
— Всем оставаться на местах! — раздался крик из соседей комнаты. — Сидеть!
Вопль был настолько угрожающе-повелительный, что я подумал — это захват заложников или рейдерское нападение на Останкино и почему-то малодушно посмотрел в окно у себя за спиной.
— Никуда не уходить. Я сказала сидеть и ждать указаний! Ещё вернусь!
Коллеги в нашей комнате хором выдохнули. Я тоже узнал тот голос — это была Аида — и принялся утешать Лёшу Федоренко, уронившего пластиковый стакан с кофе — видимо, тоже от нехороших мыслей.
Прошёл час — ничего не происходило. Олег набрал номер Аиды, но та сбросила звонок…
Спустя ещё полчаса коллеги отправили меня на разведку. На 12-м и 13-м этажах Останкино по беспорядочной траектории бегали девушки-редакторы Студии специальных проектов. Их было очень много. Никогда не думал, что их может быть столько. Даже днём их не такое множество. Хотя, возможно, днём они сидят в своих комнатах-редакциях, в многочисленных кафетериях телецентра и скрытно прожигают жизнь?..
Дамы просто бегали и кричали. Кричали междометия, что-то неразборчивое, а ещё слово «пи. дец» и его вариации. Забегали в какие-то комнаты, через мгновение оттуда выскакивали, кричали — и неслись в другие кабинеты. Некоторые бегали вдоль коридоров, просто — взад и вперёд. Одни мчались с какими-то бумагами в руках, другие, схватившись за голову — в прямом смысле слова. Были и такие, которые перемещались молча, но лица их тоже выражали неотвратимо наступающее что-то ужасное — вот-вот оно случится. Я попытался остановить одну из них и с важным видом расспросить о причине переполоха, но девушка меня оттолкнула — руками в грудь — выкрикнула: «Пи. дец! Это пи. дец!» и понеслась дальше.
Видимо, так девушки пытались работать. В этом рвении и смятении они были так непосредственны, трогательно беззащитны. Расстегнутые на несколько пуговиц блузки, неуправляемые колебания конечностей, пыхтение и частое дыхание. Даже лёгкое хрипение. Крики, междометия, слова-вариации. Эх…
Отметив про себя, что некоторые из редакторов, очень даже ничего, вернулся к своим.
Аида появилась в начале одиннадцатого. Вошла и сразу опустилась на диван. Закуривает сигарету. Уставшая, издёрганная. Бледная, почти прозрачная. На мгновение мне стало её жалко — ребёнок с бабушкой дома, сидят одни в крохотной подмосковной квартире, на улице холодно, уже февраль 2009 года. А праздника всё ещё нет…
