Сегодня мы все радуемся за Светлану Алексиевич, критики наперебой спешат заявить, что с самого начала разглядели в ней большой талант. Критиканы, как им и полагается, критикуют. Когда только вышла ее книга «У войны – не женское лицо», это еще надо было осмыслить, доказать, принять. То есть конъюнктурный момент в то время отсутствовал. Но был текст, очень созвучный тому пути, который прошла Элина. И она первая подготовила моноспектакль – сценическое действо, в котором все героини Светланы Алексиевич, тогда еще не лауреата Нобелевской премии, а начинающего белорусского литератора, Элина представила зрителям. Это был очень успешный спектакль. И потому, что в основе его лежал живой подвиг народа, и в немалой мере по той причине, что полностью выкладываться в деле, которое делаешь, – это то «ноу-хау», которое служит основополагающим принципом деятельности Элины на протяжении всей ее жизни. То есть полная самоотдача – это для моей сестрички естественное самовыражение личности. Таким был наш отец – доктор Авраам Быстрицкий. Такова Элина. Не на пустом месте.
Как это преломляется в актерской работе? А вспомните фильм «Добровольцы» и его самую яркую сцену – собрание. Молнии из глаз, абсолютное пренебрежение к внешней красивости, отчего внутренняя, подлинная красота еще ярче и очевиднее. Чтобы так сыграть, нужно так чувствовать. Помню, в кинозале рядом со мной сидел пожилой уже, по моим тогдашним меркам (лет, наверное, пятидесяти), мужчина с роскошными седоватыми усами. В какой-то момент он всхлипнул, я посмотрела – а у него по усам слеза течет. Дорогого стоит.
А если кому-то чужда страстность комсомольской юности, вспомните Аксинью – один из самых ярких женских образов в мировой литературной классике, а с появлением фильма Сергея Герасимова – и в классике кино. Не самоотречение, но – самоотдача, все богатство чувств, заостренное на любовь до последнего вздоха. И сам этот последний вздох на экране. Таинство смерти рядом с таинством жизни. Все как в реальности, только степень концентрации иная: надо ведь за часы киносеанса прожить любовь, разлуку, измену, материнство – целую жизнь. Вместе со зрителем. Наверное, не просто так казаки признали Элину за свою, даже воинское звание присвоили. А в детстве – помните? – были игры в Чапая. Не донской он был, яицкий, но – казак. Так сходятся круги на жизненном пути, где нет места случайности.
Ведь и те детские довоенные игры в доктора тоже сошлись не только службой в военном госпитале, не только красным дипломом фельдшера-акушерки. Была еще заглавная роль в арбузовской «Тане» – вполне успешное начало сценического пути в Вильнюсском русском драматическом театре. К счастью, еще живы люди, видевшие этот спектакль, потому что пьеса, столь популярная в пятидесятые годы прошлого века, уже ушла в историю. Пресса тогда сходилась на том, что исполнение Элины отмечено свежестью и непосредственностью. А я помню, кроме того, и разговоры в фойе во время антракта – самый непосредственный срез критики. Это было восхищение. Не только свежестью и непосредственностью, не только красотой и пластичностью, еще и точностью обозначения профессии в заданной драматургии. Более позднее подтверждение этой грани ее творчества находим в фильме Ф. Эрмлера «Неоконченная повесть». При всей наивной предсказуемости развития сюжета сама ткань фильма настолько точна, что к героине Элины, доктору Муромцевой, хочется пойти полечиться. Фильм тогда прозвучал очень ярко, конкурсы в медицинские институты после его выхода выросли в разы, а новорожденных девочек стали массово называть Элинами, и мода на это имя продержалась долго. Уже в этой работе можно говорить о многогранности образа. Разумеется, тем, кто хорошо помнит фильм, прежде иного вспоминается сцена с больной девочкой – филигранное выражение профессиональной состоятельности и вместе с тем женского начала с точнейшими деталями – такими, как сброшенные с усталых ног туфельки. И никак не тяготивший в те времена привычный коммунальный быт, когда вполне уместно было музицировать на соседском фортепиано. Мы видим в ее исполнении эту привычность, укорененность в своем времени, в своем социальном и нравственном укладе. То есть органичность и глубину личности актрисы через ситуацию героини. А как не вспомнить сцену застолья – столько в ней теплого, домашнего, подлинного уюта тех трапез, когда «картошечка с селедочкой» были фоном для задушевной песни.
Собственно, песня – это особая тема в жизни Элины Быстрицкой. Детство прошло на Украине, где песня – тот обязательный фон, без которого нет самой жизни. В наиболее общем виде он проявлялся, да, надо думать, и теперь проявляется, на провинциальных улицах в самом его народном выражении. «Розпрягайтэ, хлопци, конэй» много раз за вечер звучало под окнами – молодежь тогда больше развлекалась на свежем воздухе, дискотеки придумали позже. А из черной тарелки на стене лились песенные мелодии – «Цвитэ тэрен…», «Ой ты, Галю…», «Там, дэ явор…». И, разумеется, русская песенная классика – романсы, народные песни. Вы не поверите, но в те времена даже слова «попса» не было, не то что этого эрзаца музыкальной культуры. А была стихийная, неосознанная и не декларируемая любовь к песне, и это можно видеть сегодня по тому, как светлеют лица, когда звучит знакомая, любимая песенная мелодия.
Служение в театре предполагает некоторый уровень музыкальной культуры и владения вокалом, как и хореографией, орфоэпией или основами сценической речи. Понятно, что как природные данные, так и полученная ею школа, наработанный опыт, целая жизнь в условиях одного из самых прославленных театров России обеспечили Элине высокий уровень этих критериев актерского мастерства. Можно, разумеется, подробно остановиться на ролях в пьесах А. Островского, М. Горького, О. Уайльда, А. Грибоедова, в которых оттачивала мастерство актриса Малого театра народная артистка Советского Союза Элина Быстрицкая. В свое время искушенные искусствоведы так точно и глубоко исследовали их, что и добавить нечего. А повторяться? Куда ближе хотя бы по времени успешные выступления в концертах труппы Малого театра – удачная находка последних лет. Успех окрыляет.
Уместно здесь сказать еще об одной грани ее характера, трудно определить, природной или полученной долгим путем самовоспитания. Так или иначе, но именно это качество зародило в ней профессиональный интерес к вокалу как самодостаточному виду исполнительского мастерства. Общеизвестно, что большой грех – «зарывать свой талант в землю», не отдать людям полностью то, чем наградила природа. Только не все относят это общее знание к себе лично. Потому что для этого нужны мужество и отвага. Совсем в зрелые годы, когда вопросы карьерного роста, стремление удивить или обескуражить, доказать себе и другим свою творческую и человеческую состоятельность уже как бы осуществились, когда прочно сложился имидж звезды и фамилия давно стала именем, когда театральный зритель приходит «на Быстрицкую», сама Быстрицкая отважно выходит на сцену совсем в новом качестве – не укрывшись за спиной драматурга и режиссера, не ожидая помощи партнера. Со всей отвагой первооткрывателя она позиционирует себя как певица, и зрители принимают ее с благодарностью и интересом.
Загадки в этом успехе, похоже, нет. Первый, кто испытывает счастье от вокальной деятельности народной артистки Советского Союза Элины Быстрицкой, – это Элина Быстрицкая. Вы когда-нибудь слышали хруст французской булки? А она с явственным восхищением слышит всякий раз, когда описывает нам, как упоительны в России вечера. А помните аромат белой акации? Она помнит. И даже обилием алых роз из пошловатого, на мой взгляд, недавнего шлягера не устает наслаждаться.
Она подготовила обширный репертуар, сверхтребовательно подходя к отбору вокальных произведений. Как и в иных гранях творчества, здесь особая роль отведена песням о войне, в том числе тем, которые мы помним как песни Бернеса.
Уместно отметить, насколько важно сохранить этот пласт национальной культуры, вернуть его в активное обращение. Вновь научить людей слушать и понимать услышанное. Наверное, это и определило ее выбор репертуара.
Можно, разумеется, подробно разбирать каждый романс, каждую забытую народную песню. Можно рассказать, что нового вносит актриса в свое исполнение старых, всем знакомых произведений. Но лучше просто слушать и разделять с Элиной счастье первооткрывателя, погружаться в чистый мир красоты и правды.
Это не просто присутствие, это работа. Та работа, которая в каждом отдельном случае дает понимание, соучастие – если хотите, соавторство. А без этого зачем слушать, читать, смотреть?
София Шегельман
Говорят, у каждого человека есть своя Книга судьбы. В моей уже известно много глав и страниц. Я мысленно листаю их, перечитываю. Есть яркие, написанные в счастливые для меня дни и годы. Встречаются тяжелые, окрашенные в серые, а то и в совсем темные тона. Жизнь есть жизнь, в ней случается всякое.
