Возможно, кого-то это и повергнет в шок, однако ни малейшей доли истины, ни малейшей крупицы правды в этой подло клеветнической болтовне о Лаврентии Павловиче нет и, увы, для многих не было и в помине. Вот самый элементарный, самый примитивный пример, связанный с его деятельностью в органах госбезопасности, в связи с которой и было состряпано большинство мифов. Один из них гласит, что, возглавив по приказу Сталина народный комиссариат внутренних дел СССР, в состав которого тогда входила и внешняя разведка, Лаврентий Павлович приказал отозвать из-за границы едва ли не всех резидентов и большинство разведчиков. Л по прибытии в СССР им было выражено политическое и служебное недоверие, вследствие чего часть из них была, в том числе и резко, понижена в должностях, часть просто уволена из органов госбезопасности, а некоторые даже угодили за решетку. И тем самым Лаврентий Павлович якобы нанес непоправимый ущерб советской внешней разведке в преддверии войны. И знаете, что самое обидное в этом мифе?! Не поверите, но это факт — больше всех на эту тему перестарались сами чекисты, в том числе и разведчики, включая и высокопоставленных.
А ведь куда проще, не говоря уже о том, что и честнее, и правдивее, если все тс, кто старательно раздувал и раздувает этот миф, сообщили бы граду и миру, что, безальтернативно повинуясь суровым, жестким, временами принимающим и жестокий характер законам разведки, Берия просто обязан был это сделать. Потому что к моменту его прихода к руководству НКВД СССР имели место побеги на Запад нескольких очень крупных сотрудников внешней разведки и высокопоставленных работников органов госбезопасности, которые не считали нужным строго придерживаться данного в свое время обета молчания. Да и не могли его придерживаться, ибо для предателей единственным пропуском на сторону противника испокон веку является разглашение всей известной ему информации о своей разведке. И из-за предательской распущенности их языков под угрозой провалов и арестов оказались десятки разведчиков и сотни агентов и иных помощников, доверившихся советской разведке. А вследствие этого до выяснения ситуации вокруг них и для устранения угрозы провалов и арестов, особенно нелегалов, руководство органов госбезопасности (прежде всего сам Лаврентий Павлович) вынуждено было пойти на такую крайнюю меру, как их отзыв из-за границы, потому как в ряде случаев даже консервация и то не помогла бы. Более того. Пришлось пойти на временное понижение в должности или даже отстранение от работы на период проверки. Причем не столько их самих, хотя и без этого, увы, тоже не обходилось, сколько ситуации вокруг их деятельности за рубежом [5]. Увы, законы разведки, еще раз обращаю внимание на это обстоятельство, не просто суровы, не просто жестки, но еще и склонны временами сильно ожесточаться. Такова одна из малоизвестных сторон уникальной специфики этого рода деятельности. Она такова, что называется, от сотворения мира. И ее надо воспринимать априори и принимать как аксиому, не требующую доказательств. А чтобы было понятней, сошлюсь на хорошо известный факт. Осенью 1937 г. по примеру своего старинного «кореша» и такого же подлого предателя Игнация Рейсса на Запад удрал «очередной борец со сталинизмом», или, если по-простому, обычный вор[6] и столь же банальный троцкист — нелегальный резидент в Нидерландах Вальтер Кривицкий, он же Самуил Гершевич Гинзбург. Но если Рейсса быстро пристрелили как предателя (что было в высшей мере справедливо), кстати, не без прямого содействия его же «дружка» Кривицкого, — то последний, увы, настолько широко открыл свой поганый рот, что под угрозой провалов и арестов оказалось свыше СТА сотрудников разведки, ее агентов, доверительных связей и оперативных контактов! В том числе даже и инфраструктуры разведки! То есть тех, кто обеспечивает бесперебойную связь между разведчиками и добывающими информацию агентами и Центром. Причем по всему миру, особенно в США, Великобритании, Западной Европе, прежде всего в Германии, а также в Японии и других странах. И вот что прикажете делать руководству разведки и в целом органов госбезопасности, если ситуация сложилась именно так?! Увы, в разведке есть только один выход из такого положения — срочный отзыв из-за границы тех разведчиков и агентов, особенно нелегалов, над которыми нависла реальная либо но меньшей мере потенциальная, но близкая к реальной угроза провала и ареста. Более того. В подобных случаях ни одна разведка не обойдется без консервации части агентуры (причем нередко с выводом из страны непосредственной деятельности) и каналов связи во избежание этих же последствий и угрозы продвижения дезинформации через расшифрованные предателем агентурные каналы. Что и сделал нещадно оклеветанный Лаврентий Павлович! Потому что он сам был великолепным асом разведки и контрразведки и прекрасно понимал, что до выяснения всех обстоятельств и проверки безопасности деятельности этих разведчиков и агентов такая мера — единственная. А ведь только Кривицкий, еще раз обращаю внимание на это обстоятельство, «заложил» свыше ста человек! Причем и американским спецслужбам, и английской разведке. Хуже того. Вследствие опубликования осенью 1939 г. в США его так называемых «мемуаров»[7] (а до этого еще и серии статей в американской прессе) под крикливым названием «Я был агентом Сталина» информация о многих из них стала доступной и спецслужбам основных тогда противников СССР — Германии, Италии и Японии, Они ведь тоже не дремали. Учитывая же, что до перевода во внешнюю разведку Лубянки Кривицкий (как и Рейсе) работал в военной разведке и знал очень много и о ней тоже, как, впрочем, и о секретной службе Коминтерна, ущерб от его предательства и подлой болтовни был как минимум двойным и даже тройным. Именно из-за этого советская внешняя разведка временно лишилась мощной, обладавшей уникальной агентурой во многих звенья административного аппарата СШЛ7 в том числе и в ближайшем окружении американского президента, нелегальной резидентуры во главе с выдающимися разведчиками-нелегалами Исхаком Абдуловичем Ахмеровым (кстати, впоследствии подлинный прототип легендарного Штирлица) и Норманом Бородиным. Возродить эту резидентуру удалось только после начала Великой Отечественной войны. Кроме того, под угрозой провала оказалась также и легендарная «кембриджская пятерка» выдающихся агентов советской внешней разведки, ибо своей предательской болтовней Кривицкий выдал «концы», которые были способны привести к их аресту. Слава богу, что тогда этого не произошло. Хуже того, Поскольку на Лубянке знали, что и кого конкретно Кривицкий выдал английской разведке, под тенью, увы, вынужденных, но на тот момент объективно оправданных подозрений оказалась и сама «кембриджская пятерка», и поступавшая от нее информация. Между прочим, отголоски той истории до сих пор можно встретить в исследованиях о советской внешней разведке. Мощная тень угрозы провала нависла и над нелегальным резидентом военной разведки Рихардом Зорге в Японии. Потому как Кривицкий знал его по работе в военной разведке. И, соответственно, кое-что выболтал и о нем. И как знать, не с осени ли 1939 г. японская контрразведка «взяла след» этого разведчика, приведший к его провалу и аресту, а затем и гибели.