Мог ли император предположить, что за его спасение с острова Святой Елены возьмется земляк изобретателя, некто контрабандист Джонсон, и возьмется сделать это с помощью подводной лодки, и только смерть Бонапарта помешает дерзкому авантюристу.
Гитлер, который стремился подражать "великому корсиканцу", надеялся бежать из рушащегося рейха на подводной лодке, чей экипаж да и сам корабль в целях особой секретности были объявлены погибшими еще в 1943 году.
Странное дело, моряки построили первый самолет (капитан 1 ранга А. Можайский) и первый автомобиль (в России - офицер флота Е. Яковлев). Но изобретать подводную лодку брались крестьяне и монахи, контрабандисты и политические заключенные, артиллеристы и фотографы, адвокаты и врачи, землемеры и сапожники.
Революционер Казимир Чарновский создал проект подводного судна, находясь в Петропавловской крепости. Еще в 1724 году подмосковный плотник Ефим Прокофьевич Никонов построил "потаенное судно" - первую русскую подводную лодку. Но после смерти Петра I судно это, "таясь от чужого глаза", поместили в сарай, где оно и истлело...
Идея подводной лодки предельно проста. Она - что называется - лежит на поверхности. Подкоп - древнейший способ взять осажденную крепость. И подводная лодка есть не что иное, как "тихая сапа", устроенная в толще моря, путь которой к днищу корабля продолжает самодвижущаяся мина - торпеда.
Рыцарство погубила пуля, дававшая возможность "черни" наносить удары исподтишка, из-за укрытия. Подводная лодка упразднила приемы открытого морского боя. Не случайно одним из изобретателей оружия подводного удара был иезуитский монах Мерсен - "рыцарь плаща и кинжала".
"Плащ"- морская толща, "кинжал"-торпеда.
Море упорно сопротивлялось покорению своих глубин. В 1772 году толщей воды была раздавлена лодка английского механика Дея. Такая же участь постигла в 1831 году подводное судно испанца Севери. В 1834 году погрузился под воду на своей лодке французский врач Пти. Долго ожидали зрители всплытия лодки, но... так и не дождались. Через семнадцать лет американец Филиппе с женой и двумя детьми под бравурные звуки оркестра погрузился на своем судне на озере Эри. Шли минуты, а лодка не показывалась. Смолкли оркестры. Среди публики началось смятение. И эта лодка была раздавлена толщей воды.
У всех русских моряков была на памяти трагическая гибель подводной лодки "Дельфин", которая 16 июня 1904 года затонула на Неве в ясную, тихую погоду, причем погибли один офицер и 24 матроса. Причиной несчастья явилась всего лишь волна от проходившего парохода, хлынувшая в открытый люк.
Точно так же потерпела катастрофу и французская субмарина "Фарфадэ". Ее подняли, люди были еще живы. Но лопнули тросы, лодка снова ушла камнем на дно, а люди были обварены кислотой, вылившейся из аккумуляторной батареи.
Но никакие жертвы не могли остановить технический прогресс в подводном судостроении.
* * *
Теперь, когда наш подводный флот - океанский, атомный, ракетоносный - стал национальной гордостью советского народа, пришла пора вспомнить тех, кто стоял у истоков отечественного подводного плавания.
* * *
В сентябре 1917 года малотоннажная подводная лодка "Святой Георгий" под командованием старшего лейтенанта Ивана Ризнича завершила переход вокруг Европы: выйдя в июне из Генуи, форсировав Гибралтар, миновав коварный Бискай и зоны действия германских подлодок, обогнув Скандинавию, она благополучно ошвартовалась в Архангельске. Это было первое в истории русского флота океанское плавание подводного корабля.
За десять лет до похода "Святого Георгия"- в 1907 году- в Либавском военном порту появились странные матросы. После побудки, молитвы и завтрака они уходили из казармы, неся клетки с белыми мышами. Лишь посвященные знали это идут на свои таинственные корабли подводники. А мыши им нужны для того, чтобы определить по поведению зверьков загрязненность воздуха в отсеках. Ведь лодка уходила под воду с тем запасом кислорода, какой содержался в отсеках. И только.
Так начиналось в Либаве отечественное подводное плавание, во главе которого стоял талантливый деятельный офицер контр-адмирал Эдуард Николаевич Щенснович, бывший командир портартурского броненосца "Ретвизан"...
В те годы подводников называли смертниками. Многие видные адмиралы не верили в будущее подводного флота.
Англичанин Гэнней заявил: "Подводная лодка - в высшей степени занимательная игрушка". Ему вторил лорд Гошен: "В морской войне с подводными лодками считаться нечего". Знаменитый германский адмирал Альфред фон Тирпиц самоуверенно заявил: "Подводные лодки Германии не нужны!" И тем не менее... все ведущие страны лихорадочно строили подводные лодки! Ими обзаводились даже Турция и Греция.
В 1903 году в составе флотов у Франции было 34 подводных лодки, у Англии 18, у США - 9, у Швеции - 7, у Италии - 2, у Германии и России - 0.
Правда, в восьмидесятые годы XIX века для русского флота было построено пятьдесят подводных лодок системы Джевецкого, то есть тогда, когда другие страны лодок не имели. Однако к концу века субмарины Джевецкого безнадежно устарели.
С одной такой лодкой Щенснович познакомился еще в осажденном Порт-Артуре. Больше всех с ней возились как раз офицеры с "Ретвизана" и "Пересвета". Командиром лодки был мичман Борис Вилькицкий, будущий полярный исследователь. Но лодка эта была фактически полуподводной и имела ничтожную скорость хода. Это-то и помешало ее боевому применению. Зато во Владивостоке к концу русско-японской войны было уже десять подводных лодок, которые несли дозорную службу и даже выходили в атаки.
"Наши пионеры подводного плавания,- писал русский подводник М. М. Тьедер,спасли Владивосток от нашествия японского флота".
Горячим сторонником развития подводного флота был адмирал Макаров. Английский адмирал Перси Скотт пылко заявил: "По моему мнению, подводная лодка вытеснит броненосец на море так же, как автомобиль вытесняет лошадь на суше:". Во Франции в пользу подводных лодок рьяно выступали морской министр Камилл Пельтан, адмиралы Об и Фурнье, предлагавшие вместо линкоров построить "тучи аэропланов и подводных лодок".
В России к моменту назначения Щенсновича флагманом подводников тоже развернулась борьба двух направлений в вопросе о строительстве нового флота. За преимущественное развитие линейного флота выступали царь, морское министерство и морской генеральный штаб, почти все видные адмиралы и военно-морские теоретики, наконец, монополии и банки, развернувшие бешеную агитацию в печати. Царский военно-морской теоретик А. Д. Бубнов, например, заявлял: "Подводные лодки не имеют никакого боевого значения... Подводные лодки представляют из себя не что иное, как подвижные минные банки" (!!!). Ему вторил другой теоретик А. В. Колчак, будущий адмирал: "Идея замены современного линейного флота подводным может увлечь только дилетантов военного дела... Специально минный или подводный флот - фиктивная сила"...
