1 июля завязались сильные бои под Алакуртти и Кестеньгой. 122-я и 104-я стрелковые дивизии, оборонявшиеся на этих направлениях, не смогли сдержать натиск врага и вынуждены были отойти.
Под Ухтой части 54-й стрелковой дивизии вступили в противоборство с 3-м армейским корпусом финнов. Здесь противник довольно быстро был остановлен.
Но особенно мощное наступление финская армия предприняла 2 июля под Корписелькой на суоярв-ском направлении. Прорвав оборону 71-й стрелковой дивизии, 6-й и 7-й армейские корпуса финнов продолжали продвигаться вперед, стремясь кратчайшим путем выйти к северо-западному побережью Ладожского озера. Финнам удалось захватить Питкяранту, Сортавала.
В сентябре, введя свежие резервы, финская армия прорвала оборону наших войск, захватила Олонец и вышла к реке Свирь. 30 сентября наши части вынуждены были оставить Петрозаводск. Однако вскоре противник был остановлен на всех направлениях Карельского фронта. Началась долгая, полная драматизма так называемая «окопная» война…
Всю ночь перед боем начальник штаба разведывательного батальона 54-й стрелковой дивизии старший лейтенант Даниил Полтавец не сомкнул глаз. Он еще и еще раз продумывал предстоящую операцию, хотя все было решено, командиры рот и взводов получили боевую задачу и наметили ход ее выполнения.
Разведчикам и приданным им пехотинцам предстояло утром 2 сентября уничтожить противника, прорвавшегося в тыл обороняющейся дивизии. Враг перерезал дорогу, соединяющую Ухту с Ругозером. Его нужно разбить, потому что дорога должна быть безопасной для прохода наших автомашин с боеприпасами и продовольствием.
При разработке этой операции Даниил Полтавец предложил наступать тремя группами, с разных сторон.
— Основную группу поведу я сам. Слева пойдет первая рота пехотинцев, справа — вторая. Атаку начнем одновременно. В ходе боя разведчики выявляют огневые точки врага и уничтожают их.
На рассвете по позициям прорвавшегося противника ударили полковые минометы, чтобы поддержать атаку наших бойцов. Мины еще свистели в воздухе, когда разведчики и пехотинцы ринулись вперед.
— За Родину! Ура! — первым поднялся в атаку Даниил Полтавец, увлекая за собой бойцов.
Враг встретил наступавших автоматным и пулеметным огнем. Бойцы, пробежав метров двести, залегли и, прячась за валунами и деревьями, поползли навстречу врагу.
— Товарищ старший лейтенант, слева за скалой пулемет!
— Вижу, — кивнул головой старший лейтенант
и приказал передать минометчикам координаты вражеских огневых точек.
Через несколько минут вновь заговорили 82-миллиметровые минометы. Над позициями финнов взметнулись взрывы. В воздух полетели комья земли, бревна, доски. Минометчики подавили пулеметы противника, и разведчики короткими перебежками, прикрывая друг друга огнем, снова устремились вперед.
— Заходи быстрее справа в тыл! — передал Полтавец по рации приказ командиру первой роты Бондаренко.
В это время вторая рота обошла вражеские окопы слева.
Финны оказались в окружении. Не многие из них смогли выбраться из огненного кольца. Несмотря на упорное сопротивление, маннергеймовцы были разбиты, и дорога, питавшая наши передовые части вооружением, вновь стала свободной для беспрепятственного проезда. Сорок пять вражеских солдат, четыре офицера сдались в плен. Разведчиками было захвачено шесть минометов, большое количество автоматов и винтовок.
За эту операцию старший лейтенант Даниил Полтавец был награжден орденом Красного Знамени и, получив звание капитана, вскоре был назначен командиром 34-го отдельного разведывательного батальона.
Десятого сентября ему был дан новый приказ: уничтожить гарнизон противника на хуторе Энсу.
…Полтавец достал из планшета карту, отыскал на ней хутор — он был знаком ему. Разведчики не раз там бывали. Дома на хуторе стоят на открытом месте, и в лоб гарнизон не возьмешь, тем более что перед хутором дзоты и две линии траншей.
«Брать надо ночью и внезапно, чтобы избежать лишних потерь!» — после некоторых раздумий решил Полтавец.
Вечером батальон и приданные ему минометные расчеты погрузились на катера, переправились на западный берег озера Среднее Куйтто и незаметно сосредоточились перед первой траншеей противника.
— Приготовиться к атаке! — передал по цепи команду Даниил Полтавец. И когда ночную тишину взорвали минометы и пулеметы, встал во весь рост, крикнул — За мной!
Стремительным броском бойцы ворвались в первую траншею врага. В рукопашной схватке перебили финнов и ринулись ко второй линии обороны, которая проходила вблизи домов. Но враг успел опомниться, тут же ожили его дзоты. Противник открыл беспорядочный огонь из пулеметов, не понимая, откуда могли появиться русские.
В дуэль с ними вступили наши минометчики. Они быстро подавили вражеские пулеметные гнезда. По приказу Полтавца два взвода наших пехотинцев зашли во фланг противнику и атаковали его. Вражеские солдаты не выдержали одновременного удара с двух сторон, оставили траншеи и скрылись в домах.
Перед домами было широкое поле, которое хорошо простреливалось. Наступать по нему — значит понести большие потери. И Даниил Полтавец приказал пяти штурмовым группам, состоящим из семи человек каждая, подобраться с тыла к противнику и уничтожить его.
— Для обеспечения ваших действий мы создадим видимость подготовки к атаке и отвлечем внимание врага, — ободрил он разведчиков.
Когда штурмовые группы скрылись из виду, оставшиеся бойцы открыли пулеметный и автоматныи огонь по домам хутора: мол, готовьтесь — вот-вот последует атака. Финны усилили ответный огонь.
Полтавец ждал, когда штурмовые группы обойдут гарнизон. Ждали и бойцы.
Финны, поняв, что пока на них никто не наступает, прекратили беспорядочную пальбу. Вот тут-то на них с тыла и напали штурмовые группы, забросали дома гранатами. Гарнизон пал.
В шесть часов утра одиннадцатого сентября батальон возвратился на свой берег. Он доставил пленных, трофейное оружие, боеприпасы.
Но и у наших были потери. Под высокими соснами на берегу озера Среднее Куйтто разведчики вырыли братскую могилу, в которой похоронили одиннадцать своих боевых товарищей. А двадцать девять раненых были отправлены в госпиталь.
Когда капитан Полтавец доложил о выполнении задания по разгрому вражеского гарнизона, командир дивизии похвалил разведчика, затем добавил:
— Отступая, нужно нападать. Только так и будем отступать, если уж мы вынуждены пока отступать!
Зимними холодными ночами…
