Товарищ лейтенант, а вдруг не вернутся назад? Вдруг пойдут другим путем?
Вернутся, никуда не денутся! — уверенно сказал лейтенант. — Они именно здесь проторили свою тропу.
Денисов расположил бойцов так, чтобы можно было расстрелять немцев в упор. Это был риск, и лейтенант понимал, что рискует. Если к утру немцы не вернутся, придется разыскивать их.
Но разведка противника глубоко в наш тыл не пошла. Приближалось утро. И вскоре послышалось слабое поскрипывание снега. «Возвращаются», — с облегчением подумал лейтенант. А когда немцы приблизились к проходу в проволочном заграждении, взводный отдал команду.
— По фашистским лазутчикам — огонь!
Разведчики открыли губительный огонь из автоматов, в фашистов полетели гранаты. Восемь вражеских солдат были убиты, а двоих раненых и трех сдавшихся в плен наши разведчики доставили в полк.
Задача и на этот раз была выполнена блестяще. Ни одного человека не потерял взвод в схватке. А непрошеные гости перестали посещать тылы 328-го полка.
Командование полка представило лейтенанта Денисова и его разведчиков к правительственным наградам.
Много еще пришлось Денисову провести разведывательных поисков, засад, ходить по тылам противника, брать языков. Впоследствии он командовал стрелковой ротой, батальоном. На всех командных должностях выполнял свой ратный долг отлично и за подвиги в боях против фашистских захватчиков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Только что вернувшись из 150-километрового рейда по тылам врага в Заполярье, разведчики расположились на отдых. И отдыхали бы они день-другой… Но внезапно обстановка на фронте изменилась. И командование послало 290-й полк на другое направление — на кестеньгское, где с 7 ноября шли ожесточенные бои с немцами.
Утром 14 ноября 1941 года разведчики погрузились в автомашины, и колонна тронулась по Мишуковскому шоссе. Северный ветер хлестал в обветренные лица бойцов. Дорогу занесло сугробами. Приходилось часто спрыгивать и подталкивать машины. «Взяли, еще раз взяли…» — и грузовики с ревом прорывались через снежные заносы.
Вечером переправились через залив. А спустя четверть часа подали эшелон. Прощай, Мурманск!
С одобрением осматривали теплушки, кто-то уже разжигал буржуйку, открывал консервы, хлопотал о кипятке. В вагонах возникла обычная в таких случаях атмосфера оживления. Красноармейцы понимали, что какое-то время они будут в тепле, где можно не думать о языках, засадах, смертях…
Всю ночь поезд шел, почти не останавливаясь. На следующий день утром, на станции Лоухи, эшелон перевели на кестеньгскую ветку, и он двинулся на запад. На 34-м километре остановился. Здесь полк ждали прибывшие раньше офицеры штаба Полярной дивизии.
Меня вызвали к командиру полка Степану Кузьмичу Шушко, который объяснил обстановку. Потом сказал:
— Вступайте опять в должность командира батальона. — Взял карту, тяжело опустился на грубо сколоченный табурет и склонился над картой, показывая карандашом высоту Няу-Ваара и озеро Черное. — На этой высоте ведет неравный бой 72-й погранотряд под командованием майора П. Гольцова и комиссара А. Савельева. Пограничники окружены. Есть раненые, на исходе боеприпасы, продовольствие. В ближайшие сутки не поможем — им гибель.
Шушко встал и добавил:
— Высоту необходимо удержать. Во что бы то ни стало! Она господствует над местностью. И она нам нужна. У вас, Шапкин, есть опыт. Опередите фашистов, атакуйте их внезапно. Для усиления вам придается пулеметная рота, одна минометная и часть медицинского персонала. Задача вашего батальона — прорваться к пограничникам и вместе с ними удерживать высоту, пока полк не начнет контрнаступление.
Долго изучать обстановку и готовиться к трудному походу мне не пришлось — дорог был каждый час. Провел совещание с комиссаром батальона политруком В. Ф. Сарычевым, начальником штаба батальона старшим лейтенантом М. Прохоровым, командирами рот Лаптевым, Азиевым, Горновым. Разъяснил им боевую задачу.
Вечером, как только стемнело, на лыжах походным порядком двинулись к неизвестной высоте. Шли долго. Привалов не устраивали. Старались чтоб даже лыжи не скрипели по снегу. После десяти километров пути разведчики Воробьев, Кукушкин и Сорокин обнаружили за болотом три поста противника. Батальон остановился, окопался в снегу. После некоторого колебания я принял решение атаковать немцев следующей ночью. Приказал костров не разводить. Любая оплошность могла выдать нас, и тогда сорвалась бы ночная атака. Через некоторое время, пригнувшись, ко мне подошли в белых халатах разведчики Воробьев и Сорокин.
— Обнаружили семь шалашей, — доложили они. — Изредка из них выходят по два-три фрица.
— Видны ли там траншеи? — спросил я.
— Да, траншеи есть.
Я задал еще несколько вопросов. Затем, посоветовавшись с комиссаром и начальником штаба, решил атаку начать в 3 часа 30 минут. Фашисты будут крепко спать.
А пока батальон ждал, закопавшись в снег…
Со стороны Кестеньги в два часа дня прилетели три юнкерса. Они шли прямо на высоту Няу-Ваара — бомбить позиции окруженных пограничников. «Раз прилетели, значит, обстановка может измениться, — подумал я. — Фашисты могут опередить нас и начать новую атаку на пограничников».
— Приказываю лежать, не обнаруживать себя! — передал я по цепи.
Разведчики залегли в снежных ячейках по 3–4 человека, выполняя приказ.
Самолеты прошли над нами, затем развернулись и один за другим стали сбрасывать бомбы на пограничников. Потом улетели.
Время шло томительно медленно, мороз не спадал, потянул холодный ветер. Изредка раздавалось потрескивание деревьев. Ни пограничники, ни немцы, окружившие высоту, не стреляли. С тех и других позиций, как только стемнело, периодически стали взлетать ракеты, освещая все вокруг…
Подползли связные от командиров рот, доложили: «Роты к атаке готовы!»
Я посмотрел на часы — было 3 часа 25 минут. И подал команду: «Вперед!» Сразу же по цепи пошло: «Атака!» — и зашевелились белые фигуры бойцов на снегу. Разведчики встали, держа наготове оружие.
И вот белая волна покатилась без шума на врага. Командиры отделений тихо подавали команды. Настал час расплаты. Перед самыми траншеями раздалось: «Ура! Бей гадов!» Разведчики врывались в шалаши, забрасывали фашистов гранатами. Бойцы пулеметной роты П. Ф. Горнова захватили командный и медицинский пункты врага.
Ударили по фашистам и пулеметы с высоты Няу-Ваара. Пограничники, поняв, что пришла помощь, тоже вступили в бой. Атака прошла молниеносно. Противник был разгромлен, и мало кому удалось бежать. Батальон занял оборону.
