Радости мальчика не было пределов. Когда ему сшили военную форму, он облачился в мундир и стал щеголять в нем перед своими сверстниками. Вскоре Андрюша научился мастерски бить на барабане (для него сделали специальный, небольших размеров). Однажды он продемонстрировал свое искусство перед генералом, производившим смотр полка. Тому понравилось мастерство маленького капрала, и на плечах мальчика появились сержантские погоны.
Были в жизни Андрюши периоды регулярной и серьезной учебы. Так, когда полк находился в Прибалтике, отец договорился с местным помещиком Нетельгорстом о том, что Андрюша будет заниматься вместе с его детьми. Об этом периоде своей жизни Андрей Тимофеевич впоследствии вспоминал с большой теплотой, поскольку, помимо знаний, он получил здесь навыки хорошего поведения в повседневной жизни и в обществе.
Большую роль в образовании Андрюши сыграл также дядя по матери Тарас Иванович Арсеньев, живший в Петербурге. Когда мальчик подрос и ему потребовалось более серьезное обучение, дядя взял его к себе и устроил в частный пансион учителя кадетского корпуса Ферре. В пансионе учили французскому языку, истории и географии. Поскольку многие учителя не знали русского языка, преподавание велось на французском, что, с одной стороны, затрудняло восприятие учебного материала, с другой же - помогало лучше овладеть французским языком.
Приходилось встречаться Андрюше и с преподавателями рисования. Мальчик подолгу наблюдал, как они готовят краски и холст для картин. Он еще больше загорелся желанием научиться хорошо рисовать. Андрюша написал отцу и попросил его нанять учителя рисования. Тот согласился, и вскоре у мальчика появился учитель Дангауер. Правда, Андрюше первое время было не по душе, что Дангауер не разрешает ему сразу работать красками, а знакомит с теорией изобразительного искусства, учит рисовать карандашом. Но вскоре он понял правоту учителя и стал работать прилежно.
В 1750 г. Тимофей Петрович почувствовал себя плохо и, не надеясь на выздоровление, вызвал сына к себе в полк, который тогда находился в Выборге. Смерть отца осложнила жизнь юного Болотова. Ведь ему тогда было лишь 12 лет, а он числился в армии. Помог муж одной из сестер Андрюши (Марфы Тимофеевны), Андрей Федорович Травин - офицер того же полка. При его содействии мальчик получил от военной коллегии отпуск до совершеннолетия (в те времена 16 лет).
Андрюша вернулся к матери в Дворяниново. Однако там он прожил недолго. Мать заметила, что, увлекаясь свободной деревенской жизнью, мальчик начал забывать имевшиеся у него знания, и вскоре отправила его в Петербург к дяде. Тарас Иванович устроил его в семью генерала Я. А. Маслова, у детей которого были хорошие домашние учителя. На этот раз, кроме французского и немецкого языков, Андрюша основательно изучил математику, физику, черчение.
В 1752 году Андрей остался круглым сиротой, умерла Мавра Степановна - его мать. Как ни настаивал Тарас Иванович на продолжении мальчиком учебы, тот рвался в деревню и в конце концов добился своего - дяде пришлось отпустить его.
А время все шло, и, наконец, окончился отпуск. Попробовали было родные получить для юноши еще одну отсрочку, но хлопоты не увенчались успехом. Московская контора, куда они посылали ходатая, отказала, посоветовав обратиться в военную коллегию, которая уже предоставляла Андрею отпуск. Однако тогда Россия уже готовилась к войне с Пруссией, отпуска из армии не разрешались, и волей-неволей пришлось Андрею возвращаться в полк. Было это в 1754 году, полк тогда находился в Лифляндии, недалеко от Риги.
ВОИНСКАЯ СЛУЖБА
В полку юного Болотова встретили хорошо. Новый командир, бывший в свое время в дружеских отношениях с его отцом и знавший о том, что Андрей круглый сирота, позволил ему жить на квартире вместе с А. Ф. Травиным, хотя по уставу сержанты должны были находиться в казарме. Сослуживцы-офицеры, на глазах у которых Болотов рос с детских лет, тоже всячески старались поддержать юношу, так рано потерявшего родителей.
Особенно это проявилось при следующих обстоятельствах. Вскоре после прибытия Андрея в полк из военной коллегии пришли документы о присвоении офицерского звания сержантам полка. В списке представленных к присвоению офицерского звания против фамилии Болотова было сделано примечание: «Обойден за неявкой в полк».
Дело было в том, что отец Андрея, записывая сына в полк, прибавил ему в графе о возрасте лишний год. Поэтому военная коллегия считала сроком возвращения юноши из отпуска не 1754-й год, а 1753-й. Офицеры полка, сочувствуя Андрею, посоветовали ему обратиться в военную коллегию с ходатайством об исправлении допущенной несправедливости, тем более, что представлялся он «через чин», то есть на звание не прапорщика, а подпоручика. Кроме того, офицеры от своего имени написали соответствующее прошение.
Получив кратковременный отпуск для поездки, Андрей съездил в Петербург и в полк вернулся уже подпоручиком. Главную роль в успешном завершении дела сыграло имя отца, которого еще хорошо помнили в военной коллегии. Особенно помог молодому человеку чиновник М. А. Яковлев.
Не успел новоиспеченный офицер привыкнуть к погонам, как его полк направили на театр военных действий в Пруссию. В своих воспоминаниях об этом периоде жизни Андрей Тимофеевич очень красочно описал поход в Пруссию, Гросс-Егерсдорфское сражение и другие события.
Русская армия заняла Восточную Пруссию, и Архангелогородский полк был назначен нести караульную службу в ее столице - Кенигсберге. Управление оккупированной территорией осуществлял военный генерал-губернатор при помощи специально организованной канцелярии. Для ведения дел с местным населением потребовались люди, хорошо знающие немецкий язык. Поэтому вскоре после занятия Кенигсберга подпоручик Болотов оказался в составе этой канцелярии. Первое время генерал-губернатором был Н. А. Корф.
Сравнительно быстро жизнь в городе пришла в норму, работы в канцелярии поубавилось, и у Андрея, освободившегося от повседневных полковых забот, оказалось свободное время. Не привыкший к разгульной жизни, которую вели молодые офицеры, Болотов пристрастился к чтению книг. Сначала он покупал их в книжных лавках, расходуя на это большую часть своего жалованья (Н. А. Корф был богатым, и его кухня обеспечивала питанием не только его самого, но и всех офицеров канцелярии, причем никакой платы с них за это не взималось). Сослуживцы из местных жителей подсказали Болотову, что для того, чтобы прочесть книгу, не обязательно ее покупать, и рассказали об имеющихся в городе библиотеках. Но и начав пользоваться этим способом знакомства с книгами, Андрей все же не оставил привычки покупать печатные труды.
