На их родных полях, сообщили бойи и инсубры, им пришлось взять в руки оружие, чтобы прогнать пришельцев, слуг чужеземного бога войны. Тоскуя по своему городу Милану, кельты напали на римские форты. Они захватили в плен преторов, изгнали колонистов. Их кони снова напились чистой воды из реки По. Они не станут вкладывать свои мечи в ножны, пока не вернут последнее из своих полей.
Ганнибалу пришлось сверить хвастливые заявления итальянских кельтов со свидетельствами своих агентов. Лазутчики утверждали, что римские легионы, направленные в Испанию, были отозваны обратно, чтобы подавить вооруженное восстание на севере, которое ни в коей мере не должно было затянуться надолго.
В какой-то момент во время долгих разговоров с кельтами-прорицателями сын Гамилькара принял решение. Он взял их дары и предложил свой — дружбу и помощь от имени Карфагена, которую он окажет им сам в Италии.
Решение повести армию в Италию, должно быть, родилось в дни трудных размышлений. При неизбежных тяготах и опасностях рассчитывать на успех было возможно лишь в одном случае. Добравшись своевременно до реки По, Ганнибал мог рассчитывать на то, что союзники обеспечат его ресурсами. В этом случае он удержал бы римские армии в самой Италии, избавив от войны Карфаген. Впервые все затраты и бедствия военного времени падут на римлян и их земли. Помимо этого ясности не было ни в чем, кроме необходимости спешить.
Обеспокоенные бойи и инсубры были удовлетворены.
Что бы ни обсуждалось ранее Гасдрубалом и далеким советом, свои решения за рекой Эбро Ганнибал принимал самостоятельно. Отправляясь в седле на север, в поросшие соснами предгорья, он повернулся спиной к минувшим двадцати годам жизни, Новому Карфагену и народу, который стал его народом. Остаться в Испании значило сохранить обеспеченную жизнь, личные удовольствия, лошадей в собственной конюшне, книги, которыми он так наслаждался. Он не находил радости в военных действиях и, воюя, должен был защищать тысячи своих сторонников. Ждать легкой победы над римлянами не приходилось. Он слишком хорошо помнил слова консула Регула: «Побеждай или смирись с судьбой побежденного».
Это была глупая альтернатива.
Однажды ночью 3000 карпетанов бежали из лагеря в предгорьях.
Вместо того чтобы послать другие отряды испанцев и заставить карпетанов вернуться, Ганнибал призвал к себе на разговор их военачальников. Зная их темперамент, он объяснил, что война, которая уже разгорается, настигнет их, где бы они ни находились. Римляне требовали от Ганнибала и его братьев, чтобы они сдавались, но они не собирались покоряться (эхо клятвы Баркидов).
Испанские вожди заявили в ответ, что не испытывают страха. Они не хотят идти в незнакомые горы, которые находятся во власти чужих богов. Они страстно мечтают увидеть снова свои равнины, а не двигаться дальше.
Ганнибал понимал их; он снова столкнулся с их гордым упорством. Никакими силами не заставить их куда-то идти, если они сами того не хотят.
— Тем из вас, кто хочет вернуться, — наконец сказал он, — я даю на это разрешение. Тех из вас, кто захочет сопровождать меня, я приветствую. Они получат вознаграждение.
Еще семь тысяч кельгиберов предпочли вернуться домой. Ганнибал отправил их к Гасдрубалу. В гранитном ущелье Пиренеев он оставил одного из военачальников с достаточным количеством воинов охранять перевал и обеспечивать свободный проход в Испанию. По ту сторону гор он пригласил на встречу вождей племен. (Агенты Карфагена сновали между ними с дарами.) Он быстро договорился с ними: баски не пострадают от оружия карфагенян, если не будут причинять вред армии.
Была середина августа, оставалось немного времени до того, когда осенние снега закроют альпийские перевалы. Через четыре дня войска вышли к берегам широкой Роны.
Приняв решение идти на Рим, Ганнибал больше не терял времени.
«Эти горы не упираются в небо»
Противоположный берег реки был занят враждебными племенами, которые готовились помешать любой попытке переправиться через эту реку.
Войска столкнулись с новыми трудностями. Дождь лил с серого неба, мрачные лесные дебри угнетали африканцев и иберов, привыкших к сухой земле и высокому чистому куполу неба. Когда эти жители южных земель разжигали костры из мокрых поленьев, они рассыпали вокруг себя золу, чтобы отгонять злых духов темного неба, которое непостижимым образом опускалось на верхушки деревьев.
Ганнибал, глядя на реку и ее шумных защитников на противоположном берегу, уловил угнетенное настроение людей и заставил их работать. Лагерь стал центром подготовки к переправе через реку. Лодки всех видов были доставлены сюда из ближних деревень. Когда жители этих деревень обнаружили, что им платят серебром, они энергично принялись делать лодки из тростника и вязать плоты, чтобы получить побольше серебра от чужеземных воинов — и ускорить их уход. Люди Ганнибала взялись за топоры и рубили сухие деревья для постройки судов. Они раздобывали козьи шкуры, в которые можно сложить вещи при переправе вплавь. Они уже не раз преодолевали такие реки.
Ганнибал велел Ганнону, сыну Бомилькара, вместе с колонной иберийской конницы подняться вверх по Роне к броду у острова.
К полудню следующего дня было сделано достаточно, чтобы форсировать реку. Черный дым поднялся на севере — знак того, что Ганнон переправился на другой берег незаметно для военных отрядов галлов. Ганнибал велел трубить сбор. Резко запели флейты, когда полки с воинственными криками устремились вниз, на берег. Приняв вызов, галлы храбро загорланили в ответ, колотя древками копий в длинные деревянные щиты и срывая с себя одежду, чтобы это событие запомнилось навсегда.
Увы, галлам такое было не суждено. Когда шум достиг предельного накала и ряды карфагенян под зашитой больших лодок с пращниками вступили в воду, увлекая за собой лошадей, в лесу, за спинами людей из враждебных племен (они были подняты на борьбу агентами из Марселя), появились облаченные в воинские доспехи всадники Ганнона. Галлы храбро повернулись к ним, но были сметены с берега стремительной атакой вооруженных воинов с лодок. Сломленные, галльские воины ринулись туда, где путь был свободен — вниз по течению. Карфагеняне прекратили военные действия и начали переправлять армию и обозы. Легковозбудимых слонов переправили с помощью еще одной уловки. Погонщики загнали самок на массивный плот с земляным настилом. Часть самцов двинулась следом, плот столкнули в воду, тогда оставшиеся самцы поплыли за ним или пошли вброд.
Все слоны, за исключением одного, лучшего, были африканскими животными. Их высота не превышала девяти футов, и они были более подвижными, чем одиннадцатифутовые индийские животные. Эти слоны привыкли работать в воде, но им не нравились холодные воды Роны, питаемой ледниками.
