Гораздо большую опасность, чем сатирические песенки, представляла для Кеннеди либеральная профессура Массачусетса. В отличие от других штатов, в которых правящая элита не очень-то обращает внимание на интеллигенцию, Массачусетс всегда славился высоким уровнем образования, и, соответственно, сильным влиянием академической среды. И вот эта самая интеллигенция выразила возмущение претензиями Кеннеди, едва достигшего минимального положенного возраста для выборов в Сенат. Известный профессор-правовед из Гарвардского университета Марк де Вулф Хау даже разослал 4 тысячи писем профессорам и юристам штата, в которых объявил, что решение Эдварда баллотироваться бросает вызов общественному мнению.
Выступления гарвардских профессоров и профессоров Массачусетского Технологического Института несколько озадачивало Эдварда, но еще больше его удивило отношение некоторых либеральных организаций штата. Однажды, когда Кеннеди устроил традиционный предвыборный прием, на который были приглашены активисты многих подобных организаций, к нему явились всего пять или шесть человек — остальные же проигнорировали приглашение Эдварда. Молодой кандидат никак не мог понять, чем вызвано подобное пренебрежение, пока кто-то не объяснил ему, что таким образом либералы выражают неодобрение деятельности его отца в бытность того послом США в Великобритании. Кеннеди пришел в ярость. В общем-то, отношение либералов к Эдварду и впрямь не отличалось справедливостью, они попрекали его событиями, к которым он не имел никакого отношения хотя бы в силу своего возраста (в конце-концов в то время ему было 6–8 лет), но при этом никогда не упрекали за то же самое его брата Джона Кеннеди, который в те времена был уже взрослым молодым человеком и даже участвовал в проведении отцовской политики, работая его секретарем.
В результате всех обвинений Эдвард сделал один вывод: он должен победить и тем самым порадовать отца. К тому же в конце 1961 года он получил дополнительное основание добиваться победы. В декабре у Джозефа Кеннеди случился сильный удар. Человек, который любил по утрам играть в теннис и наслаждался верховыми прогулками с внуками, в один миг превратился в инвалида. Помня об этом, Эдвард старался изо всех сил.
Битву за Сенат 1962 года с полным основанием можно было бы окрестить Войной Династий, поскольку все без исключения участники схватки принадлежали к семьям, прославившимся политической активностью как в штате Массачусетс, так и по всей стране. Соперником Эдварда в демократической партии был племянник спикера Палаты Представителей Эдвард Маккормик. У республиканцев за пост сенатора сражался Джордж Кэбот Лодж, сын и внук тех Лоджей, с которыми боролись Милашка Фитц и Джон Кеннеди. А позднее в борьбу в качестве независимого кандидата вмешался профессор Гарвардского университета Стюарт Хьюз, чей дед Чарльз Эванс Хьюз был соперником Вудро Вильсона на президентских выборах 1916 года.
Наиболее ожесточенной была схватка между двумя Эдвардами: Тедом Кеннеди и Эдом Маккормиком. Косвенно в нее были вовлечены и президент, и спикер Палаты Представителей. Сторонники Маккормика угрожали президенту осложнениями в отношениях с Палатой Представителей и даже провалом законодательных инициатив президента, если Кеннеди будет упорствовать в поддержке младшего брата, а люди Кеннеди намекали Маккормику, что могут обеспечить ему пост посла США в какой-нибудь хорошей для проживания стране, если он откажется от борьбы. Ни угрозы, ни обещания не достигали своей цели. По опросам общественного мнения Тед лидировал по всему штату, зато Эд опережал Кеннеди в Бостоне. Предпочтительнее выглядели и достижения Маккормика: он с отличием закончил юридическую школу Бостонского университета и был первым в выпуске, он редактировал юридический журнал университета и проявил себя как один из лучших следователей министерства юстиции штата. Сравнение было не в пользу Кеннеди, но, как ни странно, рядовые избиратели и политические профессионалы все больше и больше склонялись в сторону Теда. Хотя, если подумать, ничего странного в этом не было. Эдвард Кеннеди был братом президента, и многие надеялись извлечь из этого дополнительную выгоду для родного штата.
Рассчитывая использовать против Теда все возможности, люди Маккормика усиленно обвиняли его в непрофессионализме, а президента в недостойной политике непотизма. Без особого, впрочем, успеха. На одной из пресс-конференций, отвечая на вопросы журналистов, президент сказал, с характерной для него легкой усмешкой:
— Я уже заявил, что никаким помощникам президента или их сотрудникам не будет позволено принимать участие в политической войне в Массачусетсе. Конечно, мы можем послать парочку тренировочных команд… Все, что я могу сказать, я бы предпочел быть Тедом, чем Эдом.
«Тренировочную команду» Джон Кеннеди и вправду прислал и что гораздо важнее откомандировал в помощь младшему брату Стива Смита, мужа Джин Кеннеди, блестящего организатора и стратега. Но неожиданно возникло осложнение, которого клан не ждал: всплыла старая история с исключением Эдварда из Гарвардского университета.
В Бостоне было известно, что младший Кеннеди на два года покидал университет, не известна была лишь причина этого. Слухи по городу ходили самые разные, и журналист Роберт Л. Хили, бывший в то время редактором политического раздела газеты «Бостон глоб», решил выяснить обстоятельства этого странного ухода. Хили довольно быстро удалось раскопать все факты, но не удавалось найти доказательств полученной информации. Все доказательства находились в архиве Гарварда, и как бы многие профессора не высказывались против кандидатуры Кеннеди, это не было основанием допускать в архив журналистов.
Но Хили не терялся. Он напал на золотую жилу и был намерен разрабатывать ее до конца. Через посредников он потребовал встречи, нет, не с Эдвардом, — какое ему было дело до неопытного новичка? — ему был нужен президент. Он жаждал встречи в Овальном кабинете Белого Дома.
И Джон, и особенно Роберт опасались, что история с жульничеством на экзамене способна разрушить политическую карьеру Эдварда еще до того, как она начнется. Скрипя сердцем, президент согласился на встречу с журналистом. Хили ликовал. Он четыре раза встречался с президентом, и каждый раз беседа длилась более часа. Иногда на встрече присутствовали помощники Кеннеди Макджордж Банди, Кеннет О'Доннел, Теодор Соренсен и Артур Шлезингер-младший. Хили чувствовал себя революционером, который героически противостоит попыткам президента скрыть общественно-важную информацию, и он настойчиво добивался от Кеннеди согласия уговорить администрацию Гарварда предоставить ему все необходимые документы.
